Тереза Карпентер: Эта несносная няня

Да, папа и мама… Папа никогда не проявлял своих чувств. Он показал Трейсу, что значат честность и честь, но хмурился при малейшем всплеске эмоций. Из-за этого-то мама, в конце концов, и оставила их. Она часто говорила, что Трейс такой же, как отец. А тот не умел любить.

Черт подери! Не надо было ему жениться на Донне. Но она этого хотела, он находил ее достаточно приятной в общении, и им было хорошо в постели. Трейс решил, что это лучший выход.

Конечно, она требовала от него больше, чем он мог дать. Они часто ссорились. Потом ей пришло в голову, что им нужен ребенок. Трейс вспоминал свое детство и возражал: он не сомневался, что поведет себя с сыном так же, как его отец с ним. Но Донна все-таки забеременела.

Сначала он рассердился, потом смирился. Она была так счастлива! Он решил, что жена, сосредоточившись на ребенке, оставит его в покое. Боже праведный! Она заслуживала лучшей доли. Он никогда, ни под каким видом не должен был на ней жениться…

И вот он стоит и смотрит сейчас на Ники Родес и сына. Глядя, как уютно они устроились вдвоем, Трейс позавидовал покою, отразившемуся на личике малыша.

Ее фарфоровая кожа кажется такой же нежной, как у ребенка. Ему захотелось прикоснуться к ней, убедиться в этом, но он поборол свое желание. Это не дело. Она его служащая, а потому недоступна. Нет, тут у него не будет проблем. Его телом управляет он, а не гормоны. И вообще Трейс редко делал что-либо незапланированное, не обдуманное заранее.

Ники заставила Кармайкла улыбнуться, даже засмеяться. Ради одного этого стоит потерпеть. Каким же он был бы отцом, если бы ставил свой комфорт выше потребностей ребенка?

Ники слишком свободолюбива. Он ценит ее непосредственность и честность, но непредсказуемость девушки может свести с ума. Его совершенно неожиданная откровенность во время их разговора продемонстрировала, как легко он может подпасть под влияние Ники.

Трейс не размякал и не таял, глядя на своего сына. В нем пробуждалось исключительно чувство долга. Он решил иметь ребенка и сделает для этого ребенка все, что может. Даже если он не в силах любить. Трейс Оливер выжил без любви. Выживет и его сын.

Хриплый со сна голосок произнес:

— Вы уже дома?

Трейс посмотрел вниз, в эти янтарные глаза, почувствовал, как по всему телу в очередной раз разливается тепло, и отвернулся.

— Да. Спасибо, что дождались. — Он посмотрел на свою пустую тарелку, убедился, что съел все до последнего кусочка, и поставил тарелку на стойку. — Дайте-ка, я отнесу Кармайкла в кроватку.

— Бедный малыш скучал без вас сегодня вечером. — Ники приподнялась осторожно, чтобы не разбудить Кармайкла. — Не хотел спать в своей кроватке. Боюсь, он расстроился из-за того, что его укладывал чужой человек.

— Дело не в вас, — мрачно уверил ее Трейс и взял сынишку на руки. — Он не спит спокойно с тех пор, как мы переехали сюда. Подождите. Я сейчас вернусь.

Он отнес свою невесомую ношу в детскую, аккуратно уложил малыша в кроватку, пристроил рядом с ним плюшевого жирафа и укрыл обоих мягким голубым одеяльцем. Ребенок зашевелился. Трейс подождал, пока он успокоится, потом вернулся в гостиную.

Теперь он благодарил Бога, что перестроил под жилое помещение гараж. По крайней мере, он и мисс Родес не будут спать под одной крышей. Трейс нарочно искал дом с пристройкой. И тому было несколько причин. Во-первых, надо беречь репутацию его и той женщины, которую он наймет, во-вторых, необходимо создать барьер между нанимателем и служащей, отводя в то же время обоим свой кусок пространства.

Ники на кухне мыла посуду после ужина. Вполне домашняя картина.

— Оставьте эти тарелки, — сказал Трейс. — Я сам займусь ими позже.

Она оглянулась через плечо и улыбнулась:

— Я уже все сделала. Мне не трудно.

Девушка открыла шкаф слева от раковины, поставила туда тарелки и вытерла руки посудным полотенцем.

— Нам надо поговорить, — начал он.

Она кивнула, повесила полотенце на край раковины и прошла в гостиную.

— Уже очень поздно. Дело, наверное, было серьезное.

— Очень. — Трейс заставил себя не думать об аварии, которая унесла две жизни. Представитель закона не может позволить себе переживания. — Но разговор не об этом.

— Конечно, — согласилась Ники. — Кармайкл — такой милый мальчик, но очень грустный. Вероятно, он тоскует по дедушке с бабушкой.

— Да, конечно. Они были с ним постоянно. Но теперь ему придется привыкнуть к их отсутствию.