Тереза Карпентер - Эта несносная няня

Микки протянул ручонки, прося взять его на руки. Вот почему ей стоит остаться. Ради одной улыбки малыша можно пойти на жертвы.

Она подняла его. Он тут же обнял ее за шею и положил головку ей на плечо. Ком встал у нее в горле. Может ли что-нибудь растрогать человека сильнее, чем доверие теплого крохотного существа, устроившегося у вас на руках?

Она обернулась, увидела стоящего в дверях Трейса, взглянула поверх ребенка в его зеленые глаза. Искорка, мелькнувшая в этой изумрудной пропасти, сказала ей, что он слышал смех Микки.

— А вы мне нравитесь, — сказал Трейс, не двигаясь с места и пристально глядя на малыша у нее на руках. — Так вот. Звонил диспетчер. Меня вызывают на место происшествия. Можете вы приступить к работе прямо сейчас? Я пробовал связаться с Рассом, но безуспешно. Так что мне нужна няня.

Когда он перевел взгляд на нее, его лицо опять выражало только безразличие. На какую-то секунду шериф Оливер расслабился, но только на секунду.

— Конечно, я присмотрю за ним. Как скоро вы вернетесь?

Микки сидел у нее на руках и смотрел так, будто понимал, о чем они говорят. Не слова, конечно, а тон. Возможно, он чувствовал некую наэлектризованность воздуха. Она устроила малыша поудобнее.

— Не знаю. Возможно, не скоро. — Лицо Трейса осталось непроницаемым.

— Хорошо. Я позвоню сестре и предупрежу, что буду поздно.

Трейс коротко кивнул:

— Хорошо. Мне надо переодеться и показать вам, где что лежит.

— Я переменю Мик… Кармайклу памперс и буду ждать вас в гостиной.

Трейс кивнул и исчез в коридоре.

Ники положила Микки на столик. Мальчик лежал тихо, не шевелясь, и только смотрел на нее. И от этой его апатичности у девушки сжалось сердце. Она болтала с малышом. Он, казалось, впитывал каждое слово, но никакой инициативы не проявлял.

Ники подозревала, что бабушка — от любви и от горя — чрезмерно опекала мальчика, а его отец, человек, привыкший к порядку и дисциплине, резко повернул в другую сторону, причем зашел слишком далеко. Так что в конце концов и смех, и непосредственность стали чужды бедному малышу.

Как только Микки засмеялся, она поняла, что нужна ему и что ей надо найти общий язык с его отцом. Микки должен радоваться жизни, делать открытия, быть активным, искать приключения. Ники научилась всему этому и хотела поделиться своим умением с ним.

— Ты отправилась на собеседование и тут же приступила к работе? — Ехидная реакция сестры на сообщение о том, где и как Ники проведет вечер, подчеркивала парадоксальность ситуации.

— Вот именно. И это в Парадиз-Пайнз, так что я буду поблизости, но жить надо тут, так что я могу от тебя съехать. Это просто идеально для нас сейчас. — Ники поудобнее устроилась на софе, зажав телефон между плечом и ухом, Микки сидел у нее на коленях. — А сам мальчик — очень милый и очень грустный. Я уверена, он скучает по бабушке и дедушке, но, похоже, его подавленность скорее постоянная, чем временная. Он потерял маму. Возможно, он вообще не знает, что такое радость.

— Ох, Ники, все это мне не нравится. Не стоит тебе уезжать от нас.

— Ты очень любезна, но мы обе понимаем, что надо. Вы с Дэном должны сейчас пожить вдвоем. Кроме того, я педагог, и моя обязанность — заняться ребенком, которому нужна помощь.

Аманда многозначительно помолчала, потом глубоко вздохнула:

— Ники, ты представляешь себе, на что идешь?

— Не очень. — И тем не менее печальные глазки Микки пробудили в ней инстинкт опекуна. — Аманда, ему год и месяц, а он еще не умеет ходить. — Ники провела рукой по темно-каштановым кудрям, мягким и нежным, как пух. Микки грустно посмотрел на девушку, и у нее дрогнуло сердце. — Он даже не пытается встать на ножки, когда я опускаю его на пол. Похоже, бабушка постоянно носила малыша на руках.

— Но со всеми этими проблемами должен разбираться его отец, не так ли?

— Вот именно. А Трейс — новичок в этом деле. Я даже не уверена, что он понимает, что тут есть проблемы. Знаешь, он даже может испортить дело. Он — поборник режима и дисциплины, Микки ведет себя смирно. Значит, с точки зрения его отца, все в порядке.

— Но что можешь сделать ты? — задала Аманда разумный вопрос.

— Трейс Оливер — хороший шериф, то есть человек исполнительный и честный. Не сомневаюсь, он хочет Микки добра, но не знает, что и как надо делать. А я его научу.

— Ха! — воскликнула сестра. — Ты что, забыла? Я должна родить через полтора месяца, а за предшествующие семь прочитала все, что могла, о том, как надо растить детей. И вот что я тебе скажу: есть тысячи «правильных способов воспитания». Сколько авторов — столько способов. И каждый думает, что его способ — единственно верный.