Шейла О'Фланаган: Замужество Изабель

Я промолчала.

– Когда я со всем этим разберусь, – запинаясь, продолжал он. – Может быть, к концу года…

Я отстранилась.

– Какие у тебя основания считать, что ты захочешь на мне жениться к концу года? К тому времени у тебя начнется еще один проект, потом еще один. Тебе снова придется подолгу пропадать на работе. Тим, я ведь знаю, что ты очень занятой человек, я ведь это понимаю!

– Теперь все не так, – отрезал он. – Если бы мы сейчас поженились, мне пришлось бы забросить работу и каждый день сломя голову нестись домой. Да и ты бы все время меня пилила, что меня нет дома, когда тебе этого хочется. Поверь мне, Изабель, сейчас неподходящее время. В этом все дело.

– И ты все еще любишь меня? – Я посмотрела на него с сомнением.

– Более чем прежде! – с готовностью заверил он.

На ветровом стекле моей машины красовалась квитанция. Я с яростью скомкала ее в маленький шарик и выбросила на мостовую. Тим предложил мне прямо сейчас поехать к нему домой и там еще раз обсудить в деталях всю ситуацию. Но мне почему-то не хотелось. Мне хотелось немного побыть одной, собраться с мыслями, сложить воедино все, что он мне наговорил.

Я все еще не могла взять в толк, как такое могло случиться. Ему-то легко было сказать, что он чувствует себя в ловушке и что у него слишком много работы. А вот мне было трудно себе представить, что для настоящей любви существуют непреодолимые препятствия.

Я ведь считала, что у нас с ним настоящая любовь. Еще ни с кем на свете я не чувствовала того, что с ним, ни с кем не разделяла его мечтаний, не строила планов на будущее, не входила во все детали повседневной жизни. Я знала, какой зубной пастой он чистит зубы, какие предпочитает использовать стиральные порошки. Я знала, что он любит джаз, горный туризм и китайскую кухню. Что по утрам он мрачен и неразговорчив, и только к вечеру становится энергичным и общительным. Я знала, что, когда он работает над проектом, не может остановиться, пока не решит всех задач. Я так много всего о нем знала! Но оказалось, что всего этого недостаточно… Я даже представить себе не могла, что мысль о женитьбе на мне может показаться ему столь ужасной!..

Когда я приехала домой, мои родители смотрели телевизор. Алисон ушла куда-то с подругой, а Ян, мой нескладный девятнадцатилетний брат, как ни странно, был дома: он валялся на диване; и его длиннющие ноги перевешивались через подлокотник.

– Пять минут назад звонила Сьюзен Парсел, – сообщила мне мать, когда я вошла в гостиную. – Она сказала, что заедет завтра и привезет свой свадебный подарок. Еще она сказала, что специально для твоей свадьбы купила себе костюм.

– Могла бы и не тратиться.

Мне было трудно дышать, хотя перед тем как войти в дом, я еще раз побрызгала себе в легкие из ингалятора.

– О Изабель, такие костюмы можно носить годами, – заверила меня мать.

– Я хотела сказать, что она могла бы не тратиться на подарок, – сказала я. И снова едва удерживалась от того, чтобы не заплакать. – Мне совершенно не нужно ее постельное белье, или тостер, или вафельница, или что там она мне купила.

Мать нажала на кнопку дистанционного пульта и убрала звук в телевизоре.

– Что случилось? – спросила она.

– Свадьбы не будет. – Я брякнулась на диван рядом с Яном, который при моих словах вскочил на ноги и уставился на меня с изумлением.

– Не будет? – воскликнули отец, мать и брат хором.

– Не будет, – повторила я.

Они обменялись между собой быстрыми взглядами.

– А почему не будет? – спросил наконец отец.

– Мы решили отложить, – объяснила я. Все потрясенно помолчали.

– А почему? – спросил Ян.

Я вертела на пальце обручальное кольцо с бриллиантом. Мне почему-то не пришло в голову вернуть его Тиму. Так сказать, в гневе швырнуть его в лицо неверному жениху!

– Тиму кажется, что он еще не совсем готов к такого рода поступкам.

– Сволочь! – с чувством выругался Ян. – Я разрублю его на куски! Что он себе воображает? Что значит не готов? А спать с тобой уже больше года он готов?

– Ян! – с ужасом воскликнула я. Не то чтобы мои родители не знали, что мы с Тимом давно спим вместе – а как еще объяснить тот факт, что я подолгу пропадаю в Доннибруке и остаюсь там ночевать?.. Но все же мы с ними ни разу об этом не говорили, и до этого момента они могли делать вид, что я еще девственница.

– Негодяй! – Отец тоже рассвирепел. У него даже покраснел кончик носа, что было несомненным признаком гнева.

– О Изабель! – Мать обняла и прижала меня к себе. – Я так тебе сочувствую!