Шейла О'Фланаган - Замужество Изабель

– Не знаю.

Он притянул меня к себе.

– Ты просто глупенькая, Изабель. Больше я ничего не могу на это сказать.

– Наверное, – прошептала я. Он вздохнул.

– Я знаю, ты и раньше по поводу нее расстраивалась. – Он говорил со мной, как с ребенком. – Но клянусь тебе, у нас с ней ничего не было. Я ее даже ни разу не целовал.

– Извини. – Я вытерла капающие из глаз слезы. – Я сама не знаю, что со мной происходит, Тим.

– Иди сюда. – Он крепко прижал меня к себе. – Я тебя люблю, Изабель.

Мне было приятно снова слышать от него эти слова. Я закрыла глаза и постаралась отдаться внутреннему спокойствию. Но вдруг вспомнила кое-что еще.

– Тим! – Я снова открыла глаза. – Я хочу тебе задать еще один вопрос.

– Еще один? Сколько можно!

– Ну пожалуйста, Тим! Это очень легкий вопрос!

– Хорошо, задавай. – Он сурово смотрел на меня. Я долго мялась, не в силах подобрать нужное слово.

– Ну, в общем… – наконец выдавила я из себя. – Лаура никогда не оставляла здесь свои серьги?

– Серьги? – Он смотрел на меня, как на безусловно помешанную. – С чего это ей… Подожди-ка… Золотые? С рубинами?

Я молча кивнула головой.

– Да, было дело, – наконец вспомнил он. – Мы работали, и ей понадобились наушники. Серьги ей мешали. Она сняла их, а потом забыла надеть. Потом она меня о них спрашивала. Я думал, что куда-то их положил, но не мог нигде найти. Изабель, что случилось с ее серьгами?

– Я выбросила их в туалет! – горестно созналась я. Он смотрел на меня в полном недоумении. Мне хотелось тут же свернуться и умереть.

– В туалет? – переспросил он, как будто не совсем вникнул в смысл слов. И вдруг начал смеяться. – О Изабель, ты действительно сумасшедшая! Вот за это я тебя люблю!

– Ты уверен? – дрожащим голосом спросила я.

– Более чем в чем-либо еще! Этой ночью я осталась у него дома.

(Хуан Миро, 1964)

В восемь я была уже на ногах. Мне нужно было срочно вернуться домой.

Во-первых, отец ждал, когда я верну ему машину, а во-вторых, я едва не забыла про сегодняшнее собеседование.

– Ты куда? – сонно пробормотал Тим.

– Домой. Отец ждет машину.

– Иди сюда. – Он высвободил из-под одеяла руку. – Обойдется твой отец без машины.

– Не обойдется. И к тому же у меня сегодня собеседование.

– Что? – Он рывком сел на кровати. Волосы торчали у него на голове ежиком.

– Собеседование. – Я торопливо одевалась. – В десять утра.

– Какое еще собеседование?

– Относительно работы.

Некоторое время он что-то соображал. Потом спросил:

– Почему ты мне раньше о нем ничего не сказала?

– Забыла. – Я поцеловала его в лоб. – Ты совершенно заморочил мне голову, и я забыла обо всем на свете.

– Расскажи мне о нем подробнее, – потребовал он.

– Да что рассказывать? – Я присела на край кровати. – В объявлении говорилось о должности администратора. Оказалось, что учреждение называется Истман-колледж.

– Никогда о таком не слышал, – пробормотал Тим.

– Я тоже. Я послала туда анкету перед Рождеством – почти без всякой надежды.

– Но сегодня идти на собеседование – это абсолютно нелепо! – сварливо возражал Тим.

– Почему это?

– Неужели это надо объяснять? У нас свадьба на той неделе!

– Ну, они вряд ли согласятся ждать целую неделю. У них, наверное, стоит очередь из желающих. К тому же если все сойдет благополучно, то зачисление на работу состоится не раньше чем через две недели.

– Все равно. – У него был обиженный вид. – Надо было сразу мне обо всем рассказать.

– Я бы и рассказала, – успокоила его я. – Но вдруг забыла. – Я снова заторопилась уходить. – Знаешь, Тим, если я сейчас не уйду, то у отца поднимется давление.

– Хорошо, иди, – пробурчал Тим. – Я не хочу нести ответственность, если твой отец окажется на больничной койке.

Дома мать в точности повторила сцену с Тимом.

– Какое собеседование? – спросила она. – Никаких собеседований не может быть, когда у тебя на носу свадьба!

– Мам, ты меня напрягаешь!

В Истмановском колледже я появилась ровно в десять часов. Это было внушительное здание в георгианском стиле, роскошно отделанное и модернизированное изнутри. Меня пригласили подняться на второй этаж. Почему-то я ожидала, что звонившая мне женщина, Мериэнн, будет двойником Габриэлы. Но ничуть не бывало, Мериэнн выглядела лет под пятьдесят, и волосы у нее были посеребрены сединой. Одета она была в простой синий костюм без украшений, и лицо почти без всякой косметики. У нее была замечательная, искренняя улыбка, от которой мне сразу стало как-то спокойно.