Марша Ловелл - Немного безумства

Следующие два дня ничем не выделялись из общей череды будней, разве что среди персонала отеля ходили самые разные слухи. У Бетти было много работы — в Блу-Вэлли приехал автобус с туристами из Европы.

На второй день вечером Бетти встретилась с Мойрой в их любимом кафе. Мойра тут же поделилась с подругой своими наблюдениями:

— На Хью лица нет. Он целыми днями пропадает с Гаррисом в кабинете, даже поесть не выходит. А официант, который подавал им обеды в кабинет, сказал, что Большой Босс все больше мрачнеет.

— Чем же они занимаются в кабинете?

— Изучают отчеты Хью, проверяют цифры.

Мойра не умела долго говорить на серьезные темы, вот и сейчас она вдруг улыбнулась и сказала:

— Ты слышала, что в первый вечер, когда Гаррис только появился, одна из туристок приняла его за богатого путешественника и попыталась окрутить?

Брови Бетти поползли вверх.

— Правда? И что было дальше?

— Она подсела к нему за столик и попыталась, хм, познакомиться с ним поближе.

— А он?

— Присоединился к ее компании и примерно через полчасика — я слышала, что та девушка сама не поняла, как это получилось, — свел ее с симпатичным скандинавом, а сам скрылся. — Мойра засмеялась. — Он очень ловкий, этот Гаррис. И умный. — Она быстро огляделась и понизила голос:

— Ну рассказывай, что у тебя с ним?

— С кем, с Майклом Гаррисом? — изумилась Бетти. — Ничего.

Мойра погрозила подруге пальцем.

— Не отпирайся. Кэт сказала, что он застал тебя в галерее с Хью, и ему это очень не понравилось. Кэт уверена, что он приревновал.

— Передай Кэт, что у нее разыгралось воображение. Гаррис рассердился не на Хью, а на меня, причем без всякого повода, просто потому, что он меня терпеть не может.

Мойра усмехнулась.

— Ну-ка, ну-ка, можно поподробнее? Почему это он тебя терпеть не может?

— Он… — Бетти пожалела, что наговорила лишнего. Ей не хотелось посвящать Мойру в подробности разговора с Майклом. Не так-то легко признаться даже лучшей подруге в том, что родная мать не желает знать о твоем существовании. — Просто мы с ним с самого начала почувствовали взаимную неприязнь, — нашлась она.

— Часто бывает, что под тем, что выглядит как неприязнь, на самом деле скрываются совсем другие чувства.

Бетти поперхнулась кофе и закашляла.

— Я вижу, воображение разыгралось не только у Кэт, у тебя тоже.

— Мое воображение тут ни при чем, — возразила Мойра. — Вчера я видела, как Гаррис наблюдал за тобой из окна вестибюля, когда ты шла к галерее. На его лице не дрогнул ни один мускул, но глаза сверлили тебя, как лучи лазера.

Я думала, ты почувствуешь его взгляд даже через стекло и даже на расстоянии.

Бетти неловко заерзала на стуле.

— Ага, ты все-таки его почувствовала! — Мойра рассмеялась. — Я так и знала. И что ты собираешься со всем этим делать?

Бетти замотала головой так резко, что из ее прически выбилась прядь волос. Упругий локон повис возле уха, подпрыгивая шелковистой спиралькой.

— Ты ошибаешься. Но даже если ты права, это ничего не меняет. Ты же знаешь, каких строгих правил был мой отец. У меня нет никакого опыта отношений с мужчинами, так что я ничего не собираюсь предпринимать.

Мойра серьезно кивнула.

— Да, взгляды твоего отца я хорошо помню.

Но его больше нет, а ты ведешь себя так, словно он по-прежнему контролирует каждый твой шаг, Пора тебе повзрослеть. Чем дольше ты это откладываешь, тем будет труднее.

— Насколько я понимаю, — с расстановкой сказала Бетти, — под взрослением ты подразумеваешь вполне конкретные вещи. Ты хочешь сказать, что мне надо поскорее расстаться с невинностью и тогда я заживу другой жизнью, жизнью взрослой женщины?

— Ну… я не хотела выражаться так прямолинейно, но по сути имела в виду именно это.

Бетти вспомнила недавний случай на берегу, когда Джек ее поцеловал. Она ровным счетом ничего не почувствовала, ей было даже немного жаль, что она не испытывает того же, что он.

С другой стороны, прикосновения Майкла, в которых не было ни малейшего намека на ласку, воспламеняли ее в одно мгновение. Даже сейчас, при одном воспоминании о них у нее внутри разлился запретный жар. Бетти спохватилась, что молчит слишком долго, и быстро проговорила:

— Может, ты и права, но, если мой отец относился к этим вещам так серьезно, наверное, у него были на то основания. Я не могу так сразу отбросить то, что во мне воспитывали всю жизнь. Это было бы неуважением по отношению к памяти отца. Мне нужно время, чтобы начать, как ты выражаешься, жить своим умом.