Борис Михайлов: Немецкая любовь Севы Васильева

Мужчина средних лет в штатском, под портретами Ф. Дзержинского и Ю. Андропова, долго расспрашивал Севу о детдоме, почему не живет с Ларисой, как узнал адрес господина фон Клуге. Сева подробно объяснял.

— Говоришь, г-н Клуге отец. Уверен?

— Пишет. Вы же читали.

— Ты его не видел. Любой может назваться отцом. Сомневаюсь, что отец.

— Не пойму никак, зачем меня сюда вызвали? — вскипел Сева. За границей ни он, ни друзья не бывали, об участии КГБ в подготовке поездки даже в социалистическую страну понятия не имел. Чего от него добивались в этом учреждении, понял не сразу.

— Что-то не так в приглашении?

— Спрашиваю здесь я, уясни. Вызвали предостеречь.

Скучный тягучий разговор, во время которого собеседник неоднократно возвращался к сказанному, раздражал Севу.

— Не пугайте, все равно поеду!

— Тебя не пугают, а советуют. Разговаривали бы иначе. Незачем простому советскому парню, недавнему комсомольцу, ехать к бывшему фашисту.

Убедить Севу отказаться от поездки не удалось. Напоследок "товарищ в штатском" сказал, что разговор не окончен, в областном управлении продолжится. Действительно, вскоре пришла повестка явиться в областное управление. Там всё повторилось. Только мужчина, тоже в штатском, оказался настроен дружелюбнее к Севе. Не стращал, но и он не рекомендовал ехать неизвестно к кому.

— Хочешь увидеть заграницу? В завкоме есть путевки в Болгарию, в ту же ГДР.

Уже будучи в Германии, Сева узнал, что письмо и приглашение из Бонна он получил лишь благодаря журналистам. Ответа ждала вся пресса ФРГ, в курсе событий было немецкое посольство в Москве.

***

О своем решении поехать в Германию, встретиться с человеком, назвавшемся отцом, кроме близких друзей, Сева не собирался кому-либо рассказывать. Однако в маленьком городе секреты не держатся долго. Почтовые ли работники или кто-то из УВД поделился, на заводе вскоре узнали, что он собирается в ФРГ. Известие стало сенсацией. Стародубск город закрытый, хорошо, если нескольким человек в год удавалось посетить капиталистические страны.

Слух о поездке долетел в цех в обеденный перерыв. Уже отобедали, мужчины коротали время в домино, женщины обменивались домашними проблемами, молодежь балагурила с девчонками, и в этот момент кто-то принес новость. Её принялись бурно обсуждать.

— Похож на немца. Глаза голубые, волосы почти рыжие.

— Не рыжие, а пегие.

— Натворит делов бригадир. Хочет убить немца, что изнасиловал мать, представляешь!

— Из-за какого-то ублюдка на электрический стул? Глупости. Никого Всеволод не убьет.

— Электрический стул в Америке. В ФРГ нет смертной казни.

— Плохо ли свет повидать?

Подходили люди из соседних бригад и присоединялись к обсуждению. Появился Сева, и разговоры смолкли.

— Чего замолчали?

— Всеволод Иванович, правда, собираетесь в ФРГ? — решилась опросить одна из молодых станочниц. — Сева кивнул. — Зачем, если не секрет?

— Обменяться опытом. Посмотрю, как проклятые капиталисты загнивают, — попытался отделаться шуткой Сева. — Расскажу о нашем житье — бытье, может, кого-то сагитирую в нашу веру.

— Самого бы не сагитировали, — серьезно заметил степенный дядя Гриша.

— Там умеют! Виски, женщины, стриптиз, — насмешливо поддержал ветерана кто-то из молодых.

— Не насовсем еду. Посмотрю на отца и вернусь.

— Правда, что он изнасиловал вашу мать?

— Кто сказал такую глупость? Отец у меня русский. Попал в плен, потом концлагерь. Встретил там немку и влюбился. Про маму ему сообщили, что она погибла в оккупацию, потому и остался в Германии.

Сева повторил где-то услышанную историю. Не хотел, чтобы на заводе знали правду. Друзья промолчат, а Надя, если проболтается, не обязательно поверят.

Звонок известил конец обеденного перерыва. Заработали станки, над пролетом поплыл мостовой кран, люди стали расходиться по рабочим местам, продолжая обсуждать новость. Запустил станок и Сева.

До бывшей жены Севы, в заводское КБ, цеховые новости с опозданием принесла подружка. Усевшись на высокий табурет, рядом с кульманом Ларисы, рассказывала:

— Получил разрешение поехать, сечешь? Зачем едет, догадываешься?

— Мы не общаемся, откуда мне знать? — пожала плечами Лариса.

— Убить объявившегося папашу! — радостно, словно отгадала все цифры спортлото, — выпалила подружка,

Лариса сделала вид, её это мало волнует. Краем уха она уже слышала, что Сева, оказалось, родился от немца, изнасиловавшего мать в оккупацию. Подробностей, как и шагов, предпринятых бывшим мужем, не знала.