Александра Соколова: Просто мы разучились мечтать.

Котенок.

Как это часто бывало, чувственное возбуждение прервало воспоминание.

И – пропало желание, пальцы вернулись на живот, и сердце забилось в тяжести воспоминаний.

Темные глаза. Полумальчишеская фигура. Короткая стрижка.

И – «Мой ангел…»

– Оставь меня в покое! – вслух прошипела Марина, отчаянно сжимая ладонями свой живот. – Хватит! Уходи! Тебя давно нет, ты давно кончилась… Хватит!

Тщетно. Она уже не раз это проходила. Бесполезно было фантазировать, бесполезно было направлять струйку душа вниз живота, и даже ласкать себя сквозь теплую воду было бесполезно. Никакого желания. Возбуждения. Страсти.

– Да пошла ты…

Марина выбралась из ванны и легкими прикосновениями полотенца вытерла совершенное тело. Даже страшно – сколько неприятностей доставляло это смутное воспоминание. Не получить привычный оргазм в душе – это полбеды. Но как часто это случалось в постели! Многие из мужчин, которым не повезло, до сих пор, наверное, понять не могут – почему в разгар секса она переворачивалась на живот, и отмахивалась от предложения продолжить. Почему мрачнела и ругалась сквозь зубы, одевая халат и натягивая трусики.

– Проклятье.

Ничем другим объяснить это Марина не могла. Проклятье. Порча. Сглаз. Всё она… Единственная, с кем она была готова прожить целую жизнь. Единственная, кто отказался.

– Подвинься, – женщина сбросила купальный халат на пол и юркнула в постель. Отмахнулась от горячих объятий и уткнулась щекой в подушку.

Ничего. Мало ли, что там было в прошлом. Эта малолетняя сучка всё равно будет моей. А потом я её брошу и буду наслаждаться тем, как она будет страдать.

Она будет моей.

Будет.

Ведь я не ангел.

Не ангел.

Сколько помнила себя, Марина всегда любила секс. Ей нравился даже не столько сам процесс получения удовольствия, сколько власть, которую это удовольствие ей давало. Просто раздвинуть ноги или филигранно сделать минет – это лишь полдела. А вот завести человека так, чтобы он потерял голову от желания и страсти – вот цель, к которой женщина всегда стремилась.

Обычно люди проходили через её постель незаметно. Марина любила партнеров, которым также как и ей нравился секс и которые не претендовали ни на что большее.

Всё было легко и просто пока однажды она не влюбилась. Мужчина, который неожиданно запал не только в её постель, но и душу, был женат. Но Марину это, конечно же, не остановило. Она знала, как добиться своего. И добилась.

Нет, она не стала уводить Михаила из семьи – это было не в её стиле. Встречалась с ним вечерами, восторженно отдавалась и испуганно отмахивалась от предложений пожениться. Вольные птицы не живут в клетке.

В состоянии эйфорического счастья Марина провела полгода. А потом вдруг познакомилась с мальчиком-продавцом из универмага и в тот же день привела его к себе домой. Когда мальчик восторженным взглядом окинул её совершенное тело, Марина поняла, чего ей не хватало все эти полгода.

С того дня она вновь начала менять партнеров. Скрывала это от Михаила, сократила встречи с ним и постепенно поняла, что влюбленность растворилась в слепом обожании других мужчин, да и в постели он стал скучным и пресным.

Понять-то Марина поняла, а вот как расстаться – увы – не знала. В этом смысле Михаил у неё был первым.

Поразмыслив, девушка решила сделать так, чтобы он сам её бросил. И не придумала ничего лучшего, кроме как подстроить классическую ситуацию. Пригласила в гости мальчика-стриптизера, медленно и с расстановкой занялась с ним любовью, ожидая, когда же повернется ключ в замке и зайдет Михаил.

Стриптизер оказался затейливым любовником, и громко постанывая в подушку, Марина вдруг ощутила невообразимый кайф. И не столько от самого процесса, сколько от сознания того, что вот сейчас он войдет, и будет кричать, и назовет её сукой, и, может быть, ввяжется в драку…

– Марина? – тихий голос прозвучал от двери, когда Марина уже извивалась в судорогах оргазма. Бледный Михаил одной рукой держался за дверной, проем, а другой – на собственную грудь. – Почему, Марина?

Девушка растерялась. Такого она не ожидала. Он не кричал, не стаскивал с неё чужого мужчину, а только смотрел растерянными глазами и шевелил губами.

Неожиданно Марине стало противно. Не жалко, а именно противно. Брезгливость какая-то появилась.

– Убирайся, – жестко сказала она и, даже не прикрывшись, прошествовала в ванную под восторженным взглядом стриптизера.