Александра Соколова - Мы разминулись на целую жизнь.

– Точно. Так что право выбирать – это благо. И уж никак не наказание. Мась, у тебя какие-то проблемы с выбором? Не хочешь рассказать?

Инна увидела, как Лиза крепко сжала губы, покачала головой и отвернулась к окну. У неё возникло ощущение, что в машине стало нечем дышать – так раскалился воздух.

– Лиза, – сделала она еще одну попытку, но в голосе уже появились оттенки раздражения, – Ты уверена, что делаешь правильный выбор?

– Да, – раздался в ответ тихий шепот, – Я уверена.

– Доброе утро, – Женя обернулась навстречу вползающей в кухню сонной Лёке, – Кушать хочешь?

– Угу, – проворчала Лёка, падая на стул и блаженно закрывая глаза, – Можно я тут еще посплю?

– Только недолго. Во сколько тебе нужно быть на работе?

– В девять. Это маразм – начинать работу в такую рань. Если бы ты знала, как меня задолбал мой шеф, мои коллеги и эти ранние подъемы.

– Восемь – это не рано, дорогая. Рано – это в шесть.

Женя быстро расстелила на столе большую салфетку и установила на неё тарелку с зеленым салатом. Рядом положила вилку, кусочек черного хлеба и блюдце с сыром.

– Это что? – зловещим голосом поинтересовалась Лёка. – Завтрак старушки с расстройством кишечника?

– Если я правильно помню, еще вчера кто-то собирался худеть, – Женя поставила на стол две чашки с чаем, присела на Лёкины колени, и обняла её за шею, – Не знаешь таких?

– Не знаю, – проворчала Лёка, обнимая Женю за талию и с удовольствием вдыхая теплый запах свежевымытого тела, – Я не хочу худеть. Хочу яичницу с колбасой, бутерброд с маслом и конфету. А лучше – две конфеты.

– А потом неделю питаться молоком? – пока Лёка отворачивалась от тарелки и морщила нос, Женя взяла вилку, захватила ею немного салата и поднесла к губам подруги. – Мне всё равно, сколько ты весишь, но приступы твои – это серьезно. Забыла, как на прошлой неделе покушала у Кристины жареной картошечки? – за разговором Женя не забывала о завтраке, и, отвлекая Лёку беседой, кормила её, словно ребенка. – Кто потом корчился на диване и стонал сквозь зубы?

– А может, я по другой причине стонала? Перестань меня кормить, я наелась!

Это прозвучало так зло и грубо, что Лёка сама испугалась. А Женя даже не вздрогнула – она поцеловала пушистую макушку, отложила вилку и сползла с негостеприимных коленок. Молча села на стул, улыбнулась и принялась пить остывший чай.

– Извини, – Лёка первой нарушила пятиминутное молчание, – Я не хотела.

– Всё в порядке, – Женя снова улыбнулась и красиво сморщила нос, – Помнишь, ты когда-то говорила, что холодный чай хуже помоев? Сейчас я, пожалуй, с тобой соглашусь.

Лёка засмеялась и тоже отпила из кружки. Гримаса на её лице была красноречивее любых слов.

– Я побежала, – к сожалению, заваривать новый чай времени уже не было. Лёка с сожалением бросила еще один – «контрольный» – взгляд на часы и поднялась на ноги, – Ты сама-то пойдешь на работу?

– Конечно. Мне сегодня к четырем, практически во вторую смену.

Лёка остановилась на пороге, обернулась и пристально посмотрела на Женю. Да, она действительно располнела. Да, на её лице нет даже тени молоденькой девочки. Но какая она стала уютная, славная, нежная… Не то, чтобы Лёка когда-то гонялась за модельной внешностью, но девочек выбирала себе красивых… А сейчас, глядя на Женю, вдруг почувствовала легкий тычок в сердце и внутри как будто струйка тепла потекла – маленькая, похожая на собрание капелек, но ведь потеплело же!

– Зачем же ты вставала так рано? – удивленно спросила она, удивляясь легкой хрипотце в собственном голосе.

– Хотела тебя накормить и проводить на работу, – Женя тяжело поднялась со стула, подошла к Лёке, быстро поцеловала её в губы и шлепнула по попе, – Кыш одеваться. А то опоздаешь.

Женя немного лукавила. Она встала так рано не ради Лёки, вернее не только из-за неё. Сегодня она наконец собиралась встретиться с Лёшей. Встретиться и всё ему объяснить.

Уже две недели они жили с Лёкой под одной крышей, в новой Жениной квартире.

– Пока я не найду себе жилье, – так объяснила Лёка, и Женя с ней согласилась.

Вместе они буквально за несколько дней обустроили квартиру, купили мебель, посадили на подоконниках цветы и сделали вид, что влюблены друг в друга по уши.

Для Жени это была своего рода игра. Нет, она, конечно, по-прежнему любила Лену, но за прошедшие годы настолько привыкла прятать эту любовь глубоко внутри, что теперь вытащить её на поверхность не представлялось возможным…