Дороти Уошберн: Свет с небес

— Прекрати! — раздался бешеный вопль. — Прекрати или эта женщина сейчас умрет!

Нейл оторвал взгляд от человека, которого держал на прицеле, и обернулся. Один из ряженых, прячась за телом Эллис, приставил нож к ее ребрам.

Ударив новоприбывшего обеими ногами, Нейл свалил его на пол. Пожалуй, так будет спокойнее. Человек, державший нож, нервно дернулся.

— Вы оба немедленно уберетесь отсюда или она умрет! — отчаянно выкрикнул он. — Сейчас же.

— Забудь об этом, — спокойно ответил Морфи. — Ситуация патовая. Ни я, ни помощник шерифа никуда не уйдем. Мы оба вооружены и готовы стрелять, так что все, что ты сможешь, это убить женщину. Но если ты это сделаешь, тогда уже ничто не помешает мне прострелить тебе глотку, верно?

Бледное испуганное лицо сатаниста стало еще бледнее, но он не опустил нож.

— Вы не тронете меня, пока я могу убить ее.

— Я уже сказал тебе, — растягивая слова, повторил Нейл. — Это пат. Но ведь ненадолго.

Хейнен поднял кольт и щелкнул спусковым крючком. Угрожавший Эллис судорожно обернулся на звук, открыв спину. Этого оказалось вполне достаточно. Не обращая внимания на острую боль, Нейл вскочил на ноги и бросился на него, схватив под коленки, и с силой швырнул на пол. Бандит попытался вывернуться, но Морфи выхватил из-за пояса браунинг и приставил дуло к его животу.

— Не двигайся.

— И так будет с каждым. — Голос Джима был тверд как сталь. — Не шевелиться.

Стрекот лопастей вертолета превратился в близкий рев. Джим расчехлил рацию и вкратце ознакомил Фрэнка с ситуацией. Через полминуты хлев заполнился вооруженными полицейскими. Прибыли и двое судебных медиков.

Все мысли Нейла были только об Эллис. Он схватил нож, который только что был приставлен к ее ребрам, и перерезал веревки, стягивавшие ее руки.

— Эллис? Эллис? Ты слышишь меня?

Она дышала, слава Создателю, но была бледна… бледна и холодна как лед. Нейл положил ее себе на колени, принялся растирать негнущиеся затекшие руки.

— Эллис, милая, ты слышишь меня? Господи, детка, ответь мне. Пожалуйста. Скажи хоть слово…

Слабый стон сорвался с ее губ, она судорожно вдохнула… Медленно, очень медленно дрогнули золотые ресницы. Нейл заглянул в ее глаза, надеясь увидеть тепло, заботу, нежность, любовь — все то, что предназначалось для него… Эллис…

Но там не было ничего. Все погасло. Все.

Он всмотрелся в дымчатую глубину зеленых глаз и с ужасом понял, что Эллис ушла. Далеко-далеко. Туда, где не было ни боли, ни страха. Где когда-то и он сам обрел ледяной покой. Сколько лет он скрывался там от мира… Со стоном он прижал к себе Эллис, как будто его объятия могли излечить ее и вернуть обратно…

Потому что он понимал, что не сможет жить без нее.

Вот и подошел к концу День открытых дверей.

Нейл молча смотрел, как Эллис прощается с припозднившимися гостями. Вот она задержалась в дверях, слушая последний гимн в исполнении хора, весь вечер славящего счастье и добрососедство. Стоя полукругом под крыльцом Эллис, певцы выводили слова гимна, и, хотя голоса их слегка осипли от усталости и холода, все равно это было прекрасно.

И Эллис сегодня тоже прекрасна, думал Нейл. Зеленое бархатное платье с широкой юбкой в складку подчеркивало ее женственность и оттеняло пышное великолепие волос… Но с той самой ночи на ранчо Джефа Моргана она ушла в себя, замкнулась и почти не разговаривала — ни с Нейлом, ни с кем-либо другим. То, что произошло, заставило ее спрятаться от мучительной реальности.

С Морфи было точно так же, он не мог ошибиться в диагнозе.

Доктор Ранделл положил Эллис на пару дней в больницу отдохнуть и прийти в себя. Она страдала от нервного потрясения и переохлаждения, но Нейл знал, что настоящая опасность гораздо ужаснее и лежит намного глубже.

Он понимал, что Эллис вспомнила все подробности давнего нападения. Ничто, кроме этого, не могло послужить причиной ее отрешенности… Ей нужно время, твердил он себе. Время, чтобы справиться с воспоминаниями. Ей нужно, чтобы он не тревожил ее, чтобы поддерживал… своим молчанием.

Но вот прошла уже почти целая неделя. Все это время Нейл крепился, не зная, сумеет ли прожить еще один день без хотя бы слабой улыбки на лице Эллис. Он не представлял, как сумеет встретить в одиночестве еще одно Рождество. И поклялся, что предоставит Эллис возможность вернуться к жизни. Сначала давал ей время, не торопил ее, но теперь, как бы это ни пугало его самого, он решил предложить ей свою любовь.