Любовь Рябикина - Материнская любовь

Хирург немного помолчал, а потом снова заговорил:

— У меня есть глюкоза, она подкрепит силы. Но надо следить и через пару часов убрать капельницу. Сможешь?

Майя кивнула, шагнув в сторону кухни:

— Смогу. Мама кое-чему меня научила. Лучше перенести его в мою бывшую детскую. Там прекрасная кровать с ортопедическим матрасом. Флакон с глюкозой можно к напольной лампе скотчем приклеить.

Рязановский легко согласился, двигаясь следом:

— Хорошо.

Они осторожно перенесли перевязанного незнакомца в уютную спаленку с сохранившимися старыми игрушками и потрепанными детскими книжками на полках. Времени было начало седьмого вечера. Заходившее солнце заглядывало в комнату через легкие гардины, делая бывшую детскую еще уютнее.

Валерий быстро поставил капельницу, привязав правую руку парня к подлокотнику кресла, которое подтащил вплотную к кровати:

— Он очнется не раньше ночи.

Сходил в кухню, где оставался его чемоданчик. Чем-то пошуршал и постукал там. Вернувшись, выложил на столик у окна в детской несколько упаковок разных таблеток, тюбик с мазью и еще один флакон глюкозы.

Майя накрыла полуголое тело теплым пуховым одеялом и заботливо подоткнула края. Смотрела в бледное лицо парня. Хирург наблюдал очень внимательно, потом ушел мыться в ванную.

Кольцова кинулась прибираться в кухне, пока его нет. Прежде всего раздернула шторы. Потом тщательно проверила содержимое карманов незнакомца. Все найденное, не разглядывая, быстро спрятала в ящик кухонного стола. Не известно почему, но ей не хотелось, чтобы Валерий это видел.

Торопливо принесла собственную сумочку и выложила на кухонный стол пистолет. Подумав, добавила из собственного кошелька пару сотенных бумажек и сотню долларов двадцатками. Завернула окровавленную одежду незнакомца, веревки и свой фартук в окровавленную простыню. Сразу вынесла в кладовку, решив сжечь позднее в камине.

Вернула осветительные приборы на их постоянные места. Вымыла обеденный стол с моющим средством и снова накинула скатерть. Мокрой тряпкой на швабре старательно протерла пол. Разбрызгала в кухне полфлакона освежителя воздуха с ароматом ландышей. Запах крови исчез. Валерий крикнул из ванной:

— Приготовь кофе, я сейчас выйду.

Когда он появился в кухне, душистый кофе ждал его на плите. Майя предложила:

— Могу покормить тебя. Есть гречка с гуляшом и немного овощного супа.

Рязановский отказался, покачав головой. Взял в руки чашку. Не торопясь налил себе ароматного напитка. Бросил пару кусочков сахара и сел за маленький столик у окна, небрежно откинувшись на спинку стула:

— Рассказывай!

Майя нервно завозилась на диване. Закинула ногу на ногу и покрутила в пальцах кофейную чашечку. Пару раз глубоко вздохнула, прежде чем заговорить.

Она рассказала ему все от собственного развода до событий этого злосчастного дня. Слова звучали как-то буднично и почти спокойно. Приятель слушал внимательно, лишь изредка задавая короткие вопросы, когда требовалось что-то уточнить. Женщина говорила минут двадцать. Немного помолчав, добавила:

— Он не бандит. Я почему-то уверена в этом. Тут что-то другое…

Хирург поморщился от этих слов. Поставив чашечку с кофе на столик, потянулся и взял пистолет с большого стола в руки. Хмыкнул:

— Не бандит?.. Тогда откуда у него вот такая игрушка взялась? Он же стрелял из нее! В тебя едва не попал! Не бандит… — Он повертел пистолет в руках, разглядывая: — Предохранитель снят и номера сбиты…

Кольцова вдруг загорячилась:

— Выстрел в машине был случайностью! Понимаешь, он по ментам не стрелял! Он их легко убить мог и не сделал этого!

Валерка, с самым задумчивым видом, посмотрел на приятельницу. С легким щелчком поставил предохранитель на место и небрежно бросил оружие на столик. Майя наблюдала, но пока ни слова не говорила. Рязановский какое-то время молча пил кофе, искоса наблюдая за Кольцовой. Потом сказал:

— Твою машину ищут и очень скоро найдут. У меня есть план, как нам выкрутиться. Я теперь в этом тоже замешан и все будет зависеть от твоих актерских способностей. Нам надо остаться не при чем, Майя!

Кольцова кивнула:

— Выкладывай! Я на все пойду лишь бы покончить с этим делом побыстрее.

Рязановский внимательно поглядел на нее:

— Хотел бы вначале спросить, а ты не боишься оставаться с этим типом один на один? Он, чтобы ты не говорила, для меня бандит и никто не знает, что может устроить, когда очнется и наберется сил. Может, стоит поколоть его снотворным, а когда будет вне опасности, вывезти с твоей дачи и где-нибудь оставить? Он никогда не узнает, что жертва спасла его.