Ольга Агурбаш - Влюбиться on-line (сборник)

— Ну, дорогой, ну побудь еще… Хоть чуть-чуть… Хоть минуточку…

И всегда обнимала до последнего. И всегда норовила поцеловать — в сотый, в тысячный раз… Пусть в дверях, чуть ли не на лестничной клетке…

Неважно куда, куда придется — в щеку, в веко или в ладонь, или хотя бы скользнуть губами по пальцам… Он чуть ли не вырывался из ее объятий, из ее шепота, из полных страсти признаний: «Люблю, люблю!» Он сам вечно оттягивал момент расставания, не желая уходить и понимая в то же время, что и дома ждут, что поздно, что еще ехать, и неизвестно, какая ситуация на дорогах. Пробки теперь и днем и ночью, никакого спасения от них… И в этой двойственности было столько живого интереса, столько истинного обоюдного чувства, столько неутоленности и нового желания, что он обожал эти моменты прощания. Обожал чуть ли не больше самого процесса любовной игры. Потому что их процедура расставания была частью той же игры. И какой игры! В ней была ненасытность, недолюбленность, обещание новой встречи… Они, еще не простившись, думали о следующем свидании. Они уже скучали, уже ждали, уже грезили новым слиянием.

А сегодня? Сегодня — что-то из ряда вон.

— Ты расстроился? — Она нежно погладила его по голове.

Он хотел сказать: «Нет, что ты?» И не смог. Отвел глаза… Потом потерянно взглянул на нее, протянул руку, потрепал за ушко. У них так было принято: напоследок она гладила его по голове, а он нежно ласкал ее ухо. В этот раз ритуал был соблюден. Только обычно движения его были игривы, а на этот раз получилось грустно.

— Пока!

— Спасибо! Спасибо за чай!

У лифта он обернулся. Ника стояла в дверях. Такая желанная, такая своя и такая непонятная. Он не мог долго смотреть. А лифт, как назло, не торопился. На его счастье, в глубине квартиры зазвонил телефон. Она встрепенулась, махнула рукой — пока! И закрыла дверь.

А в другой раз Ника была, наоборот, активная! Такая возбужденная! Сама проявила инициативу, сама потащила его в спальню. Он-то, ошеломленный прошлым визитом, не очень-то смел был на этот раз. Зато она разошлась не на шутку. И была настолько игрива, откровенна, нежна и страстна одновременно, что он почти забыл то прошлое, неудачное свидание. И был с ней предельно ласков, мягок, предупредителен. Не дай бог спугнуть! Не дай бог!

«Значит, ничего страшного в прошлый раз не случилось! Просто была не в настроении. Ну с кем не бывает?!» — ликовал он. Ликовать-то ликовал, но понял вдруг, отчетливо понял: он зависим от нее. Ничего ведь страшного не произошло, ничего особенного не случилось, а он запаниковал, испугался, он абсолютно не готов к изменениям в их отношениях. Его в настоящем все устраивает, он опасается даже мысли о каких-то изменениях…

Ничего себе зависимость! Жил, казалось бы, спокойно, особенно не отдавая себе отчета ни в глубине чувств, ни в силе эмоций… А чуть что — и выясняется: страшно! Очень страшно потерять ее расположение, лишиться ее внимания, перестать вызывать желание. Не просто страшно, а немыслимо! Виктор впервые допустил мысль: а вдруг она увлечется еще кем-то? Вдруг кто-то сделает ей предложение? Мысль-то он допустил, а вот до ответа в своем внутреннем монологе не смог подняться… Отбросил, отложил на потом, задвинул в дальний ящик своих самых сокровенных и потаенных размышлений.

Да, наверное, это бегство от самого себя. Да, скорее всего это самообман. Да, это очень похоже на страуса, который голову в песок. Ну и пусть! Ну и что? Зато так легче. Так можно жить. И ничего внутри не ноет, не болит. И сердце не скатывается в мелкий комочек, и не прячется далеко за грудиной, и не стонет там тихо и жалобно…

Что он может изменить? Что он может сделать? То, чего она хочет, имеется в виду замужество, он ей дать не может. Он ей может дать очень многое, почти все… То, о чем другие мечтают всю жизнь, но имеют единицы, — искреннюю, истинную любовь! А кроме любви, еще и участие в каждодневной жизни, и помощь в решении любых вопросов, и материальную поддержку, и полноценное общение! Разве этого мало? Разве это не счастье — иметь все это в лице одного человека?! И к тому же в лице не просто какого-то поклонника, а любимого мужчины.

Все что угодно, кроме семейной жизни!

Но кажется, Ника успокоилась. По крайней мере последние несколько месяцев эта тема болезненная исчезла из их разговоров, и Виктор вздохнул с облегчением.

Теперь Семен все делал с улыбкой. Выносил мусор и улыбался, шел к гаражу и улыбался, стоял в очереди и улыбался. Ничего его не раздражало, ничего не отвлекало от собственных мыслей, воспоминаний, мечтаний.