Мэг Кэбот: Школа Авалон

Я сидела на капоте нашей машины и размышляла. Это любовный треугольник? А может, встреча наркодилеров? Тут появился папа.

— Воды! — простонал он, и я подала ему вторую бутылку.

Только после того как мы уселись в машину и на полную мощь включили кондиционер, папа спросил:

— Ну, как? Хорошо побегала?

— Да, — ответила я и сама удивилась тому, что сказала.

— Завтра повторим? — поинтересовался папа.

— Конечно. — Те незнакомцы уже давно уехали.

— Отлично, — сказал папа, в его голосе не было ни чуточки энтузиазма.

Можно подумать, он рассчитывал, что я скажу «нет». Но я сказала «да». И не потому, что мне так понравилось бегать с папой.

Ладно уж, скажу откровенно, я очень надеялась и в следующий раз увидеть того симпатичного парня и его улыбку.

А зря. В парке я его больше не встречала. Мы с папой бегали каждый день примерно в одно и то же время, но в овраге никого не было.

Поверьте на слово, смотрела я очень внимательно.

Эти трое были первыми ребятами моего возраста, которых я встретила в Аннаполисе.

Может, этот овраг — место тусовки?

Но темноволосый был там один.

Или все трое баловались там наркотиками?

Нет, парень не был под кайфом. Он и его друзья не похожи на наркоманов. На них была нормальная одежда — майки и шорты цвета хаки. Ни пирсинга, ни татуировок.

Кажется, в ближайшее время мне не светит найти ответы на эти вопросы. Нашим ежедневным пробежкам и моему ничегонеделанию в бассейне приходил конец: начинался новый учебный год. Всегда мечтала начать первый учебный год в старшей школе в каком-нибудь далеком штате, где я совсем никого не знаю.

Первый учебный день в школе Авалон на самом деле учебным не являлся. Это было нечто вроде ознакомительной экскурсии. Нам показали классы и шкафчики в раздевалке, познакомили с персоналом. В общем, ничего особенного, мне показалось, что это было сделано специально для того, чтобы облегчить нам переход от каникул к школьной рутине.

Школа меньше, чем моя старая, но гораздо лучше оснащена, так что мне грех жаловаться. В первый (уже не ознакомительный) день нас попросили заполнить анкеты. Меня и еще две сотни хихикающих новичков заставили позировать для фотографии. Потом мы заполнили специальную форму: имя, электронный адрес (для желающих им поделиться), интересы. Это делалось для того, чтобы мы могли лучше узнать друг друга… чтобы, так сказать, создать имидж для школьного коллектива.

Родители страшно волновались в мой первый по-настоящему учебный день. Они встали ни свет ни заря, приготовили обильный завтрак и огромный пакет еды, которую я должна была съесть на обед. С завтраком все было в порядке — вафли пригорели совсем чуть-чуть, с обедом дела обстояли значительно хуже: сандвичи с арахисовым маслом и картофельным салатом из «Ред Хот энд Блу». У меня не хватило духу сказать родителям, что салат в шкафчике растечется и к обеду станет абсолютно несъедобным. Мои родители, специалисты по Средневековью, не слишком часто задумываются о проблеме охлаждения продуктов.

Я взяла пакет, который они мне с гордостью вручили, и вышла из дома.

— Спасибо, папа и мама.

В первый день они отвезли меня в школу на машине, потому что я эмоционально уязвима для поездки на школьном автобусе. Мы все понимали, что это неправда. Но мне очень не хотелось выслушивать от кого-либо рявканье, что место рядом с ним занято, чувствовать, что ребята не хотят сидеть рядом с новенькой и т. д. и т. п.

Родители особо и не возражали. Они высадили меня у школы, решив с пользой провести этот день и съездить в город, проконсультироваться у других специалистов по Средневековью по поводу своих книг.

Я пожелала им приятного общения с коллегами, а они в ответ — приятного общения с одноклассниками.

И я вошла в двери школы.

Первый учебный день был обыкновенным — во всяком случае, первая его половина.

Со мной никто не заговаривал, и я отвечала тем же. Пара преподавателей, правда, обратили внимание на то, что в их классе появилась девочка из такого экзотического места, как Миннесота, и попросили меня рассказать немного о себе и своей семье.

Я рассказала.

Никто меня не слушал. А если кто и слушал, ему на мой рассказ было наплевать.

Ничего страшного, мне тоже было наплевать на их реакцию.