Сара Монк: Романтическое приключение

Они никогда особенно не беспокоились о фамильных ценностях. Их родители принадлежали к тому типу счастливых людей, которые легко относятся ко всем материальным ценностям. В детстве Мэрилин и Лизель так часто переезжали из дома в дом, что мать называла их семью цыганским табором. Они однажды провели целое лето, путешествуя по Уэльсу в вагончике, что тоже было большой авантюрой, пока холода осени не заставили их снять коттедж в Мендипсе.

Они всегда арендовали дома, никогда не имели своего собственного. Их отец пел в клубах, пребывая под большим впечатлением от Элвиса Пресли, он ехал туда, где была работа. А мать считала, что положения хозяйки дома вполне достаточно для женщины — философия, которую Мэрилин с радостью бы взяла на вооружение в своих отношениях с Алексом, но пока это было совершенно невозможно.

И все же их детство было идиллией, но когда случилась трагедия, и погибли родители, девушки обнаружили, что у них нет своего дома. Они снимали номера то в одном, то в другом отеле, пока Мэрилин не встретила Ника.

Симпатичный молодой человек, обладающий определенным обаянием, но что самое главное — у него уже тогда был свой собственный дом. И Лизель часто шутила, что не знает, что более верно: то ли Мэрилин влюбилась в мужчину, то ли в его дом в Ислингтоне.

Несмотря на эту шутку, она понимала, что после развода сестра потеряла голову, и не из-за того, что лишилась дома. Она рыдала ночи напролет и заливалась слезами каждый раз, когда слышала знакомую мелодию «Соседи».

Лизель старалась, как могла, превратить свою невзрачную квартирку в некое подобие дома для сестры и ее сынишки, но если и была одна истина, которую они со временем обрели, она заключалась в том, что не вещи, а люди делают дом домом.

В последний вечер, несмотря на все усилия, они все еще не закончили сборы.

Лизель возилась с бельем в спальне, а Мэрилин упаковывала последние мелочи и кухонные принадлежности.

На самом деле, они обе пользовались моментом, чтобы сказать этому дому «прощай». И, несмотря на желание уехать, у обеих стоял ком в горле, слава Богу, что у Мэрилин не было особенно много времени для переживаний, так как появился Алекс в поисках своего вечернего кусочка сладкого.

— Мама, ты уже упаковала коробку с печеньем?

— Конечно, нет. — Она указала туда, где обычно стояло печенье.

Алекс улыбнулся и, подняв крышку, спросил:

— Мама, что такое вонючая дыра?

Мэрилин застыла с кастрюлей в руках, которую собиралась положить в коробку с посудой, и повернулась к сыну:

— Откуда у тебя это выражение?

— На прошлой неделе тетя Лизель говорила по телефону с Карлосом Ужасным и сказала ему, что не хочет больше работать в его… — Алекс отвел глаза в сторону, стараясь вспомнить фразу, которая так заинтриговала его, а именно: «это не больше, чем вонючая дыра», — вонючей дыре. Что такое вонючая дыра? — повторил он. — Ты всегда говорила, что я должен спросить, если мне непонятно какое-то выражение.

— Да… — Мэрилин думала, как лучше ответить. — Тете Лизель не нравилось то место, где она работала.

— То есть это то место, которое кому-то не нравится?

— Да. Полагаю, что так, но есть много других слов, которые можно употребить в подобном случае, — добавила она, повысив голос, так как Лизель прислушивалась, вынырнув из спальни с видом невинной овечки.

— Понятно, — вздохнул Алекс. — Можно мне одну шоколадку?

Мэрилин кивнула:

— Конечно. Но я, в свою очередь, очень прошу, чтобы ты упаковал свои компьютерные игры. Хорошо? Чем скорее мы уедем, тем скорее будем на новом месте.

— Я уже сделал.

— Уложил все комиксы?

— В коробке у двери.

— А игрушки?

Алекс кивнул, открывая коробку с печеньем.

— В твоей комнате ничего не осталось?

Он кивнул снова.

— Ты — умница.

— Чем скорее мы уедем, тем скорее будем на новом…месте, — повторил он, улыбаясь и откусывая печенье.

Учитывая, что им нужно было собрать только свои личные вещи и никакой мебели, нанятый фургон был на удивление полон, коробка на коробке.

— Никогда не думала, что у нас столько барахла! — воскликнула Мэрилин, ставя последнюю коробку в фургон и захлопывая дверцы.

— Не так уж много. Бот если бы я напоследок совершила одну последнюю лондонскую шутку и устроила набег на местный магазин электротоваров… — сказала Лизель. — Я бы прихватила три телевизора, пять стерео и восемнадцать тостеров.

— Я бы не отказалась, — рассмеялась Мэрилин. — Мы могли бы обменять их на бензин.