Алла Новикова - Черный Змей

Парень шутливо-угрожающе погрозил ей пальцем. Девушка смиренно опустила голову.

— Ну ты же знаешь, я тебе никогда не изменяла и изменять не собираюсь, — медовым голосом проговорила она.

— Язва, — сказал парень, нежно глядя на нее. — Пойду принесу тебе еще пива, пока ты опять не загрузилась.

Татьяна задумчиво смотрела на платок, потом вдруг поднесла его к лицу и вдохнула. Ткань пахла Кириллом. Тем Кириллом, которого она целовала. Сладкий запах одеколона и чужого тела.

"Просил передать, что ему было очень приятно". Что это значит? Что ему было приятно? Переброситься с ней парой ничего не значащих фраз или…

— Ой, да выбрось ты все это из головы! — раздраженно сказала она сама себе вслух. — Надоело! Было или не было — забудем об этом! И все!

Она скомкала платок, сунула его в свою стоящую на подоконнике сумку и решительно направилась в зал.

Спустя две недели забыть Кирилла так и не удалось. Мысль о нем возвращалась к Татьяне как бумеранг, который невозможно выбросить. Он снился ей каждую ночь, прекрасный, притягательный, но недоступный. Иногда он стоял в кругу змей, которые не давали девушке приблизиться, иногда ее не подпускала все та же змейка, обвившаяся вокруг его запястья, а иногда (и это было страшнее всего) Кирилл умирал, лишь стоило Татьяне коснуться его. Умирал долго и мучительно, и его сверкающие глаза на посинелом лице не отрывались от глаз девушки, словно он хотел что-то сказать, объяснить или попросить. Но она его не понимала…

Девушка стала нервной, боялась заснуть или даже просто закрыть глаза. Она осунулась, стала молчаливой и раздражительной, перестала ходить к друзьям, предпочитая отсиживаться дома, с безразличным видом уставившись в телевизор.

Но от друзей спрятаться не так-то просто, поэтому Татьяна ничуть не удивилась, когда в один прекрасный день к ней в комнату с озабоченным видом ввалились Ольга и Женька.

— Привет, старушка! — с притворной веселостью воскликнул Женька. — Как твои делищи?

— Да вроде не жалуюсь, — со слабой улыбкой ответила девушка.

— А чего киснешь тут в одиночестве? Прямо на тебя не похоже.

— Да и выглядишь ты, честно говоря, так, как я себя чувствую после веселой пирушки, — поддержала его Ольга. — Вся какая-то бледная, волосы нечесаны, под глазами круги.

— Я себя неважно чувствую, — сказала Татьяна, и это было правдой. За последние три дня она спала от силы часов пять и чувствовала себя теперь соответственно.

— Как можно чувствовать себя неважно в такой день! — изумленно вскричала подруга. — Сейчас мы тебя живо в норму приведем!

Ольга схватила расческу и начала сражаться с густой копной волос Татьяны.

— А что сегодня за день? — спросила озадаченная девушка, предоставив подруге разбираться с прической.

— Ну ты даешь! — покрутил головой Женька. — Сегодня же НАШ день! Как ты могла забыть?

— Наш? В каком смысле — наш?

— Сегодня День молодежи, склеротичка ты наша! — не выдержала Ольга.

— Да ты что! — ахнула девушка. — Ничего себе, как время летит! А я и не заметила.

— Так, давай, быстренько умывайся, а я пока тебе платье выберу, — распорядилась подруга. — Только быстрее, а то нас там ждут.

— Кто?

— Да вся наша компания — Ленка, Пашка, Серега, Ксюха и Леха. Ну и, конечно, Котик.

Котик — это друг Ольги, ее парень Вовка.

— Так что поторапливайся.

Татьяна, как сомнамбула, медленно поплелась к ванной, но в дверях комнаты вдруг остановилась и повернула к друзьям свое измученное лицо.

— Слушайте, а может, в этот раз без меня? Что-то я не чувствую сегодня себя способной веселиться. Я вам только все испорчу.

— Ты что, Ларина, с ума сошла?! — немедленно отреагировала Ольга. — А как же… а как же наша клятва?

Еще на первом курсе Татьяна, Ольга, Женька, Пашка, Сергей, Ленка, Ксюха и Леха поклялись, что всегда будут друзьями, и что бы ни случилось, как бы жестоко они ни ссорились, на День молодежи они идут все вместе, либо заключая тем самым временное перемирие, либо, после пары ящиков пива, становясь друзьями заново, забыв все старые обиды. До сего дня клятву они соблюдали неукоснительно.

— Ой, да ладно! — поморщилась Татьяна. — Можно подумать, что если я нарушу эту клятву, меня предадут сожжению или начнут все хором презирать! Они небось и не заметят моего отсутствия…

— Так, тихо, девочки, тихо, — примирительным тоном заговорил Женька. — Тань, я уже понял, что у тебя плохое настроение, но наговаривать на своих друзей все же не стоит.