Скарлетт Эдвардс - Искупление

Эта возможность не пугает меня. Поэтому я пытаюсь изменить путь своих мыслей. Я дышу глубоко, утешаясь чувством рук Джереми вокруг меня.

— Я просто хочу…, — качаю я головой. — Я просто хочу снова быть цельной.

— Ты цельная, — шепчет Джереми. — Ты цельная и несломленная. Ты здесь со мной. Мы вместе.

Он смотрит мне в глаза.

— Ты моя. Ты самый важный элемент в моей жизни, Лилли Райдер. О Стоунхарт Индастриз можно забыть. С первичным размещением акций покончено.

— Первичное размещение акций! Как всё прошло?

— Это имело, — улыбается он. — Впечатляющий успех. Мое богатство…

Он касается моей щеки.

— … почти удвоилось. Но все, что меня волнует — это ты.

Искренность в его голосе посылает мурашки по моей коже.

— Ты действительно имеешь это в виду, — шепчу я, все еще шатаясь, все еще не совсем уверенная в том, как реагировать.

— Да, — говорит он. — И теперь я знаю, что мне нужно делать.

— О? И что же?

— Я должен каждую минуту доказывать это тебе. Я должен делать это до тех пор, пока в твоей голове не останется ни капли сомнения.

— О, Джереми, — шепчу я.

Меня наполняет грусть. Грусть за мальчика, которого я слышу за этими словами.

— Разве ты не видишь, что так никогда не будет? Разве ты не видишь, что я никогда не смогу простить? Что я никогда не смогу забыть?

— Я знаю, — он заправляет прядь волос за ухо. — Но это не значит, что я перестану бороться. Не ради твоей любви или понимания. Я никогда не перестану бороться. Я никогда не сдамся.

Он слегка улыбается.

— Ты знаешь, как я могу вести себя, когда я полон решимости что-то получить.

— Очень целеустремленный, — бормочу я.

Я отхожу от него. Паника, паранойя прошла. Я чувствую себя в большей безопасности. Уверенней в себе. Я ничего не добьюсь, впав в отчаяние. На самом деле, теперь, когда шок прошел, я чувствую себя онемевшей. Я была без сознания несколько недель. Я пропустила первичное размещение акций. Я пропустила запуск телефона. Я понятия не имею, что делать с моим местом в Стоунхарт Индастриз.

И все же я здесь всего в нескольких дюймах от мужчины, к которому я обещала себе приблизиться. Я так много пропустила. И все же моя позиция практически не изменилась. Я верю Джереми, когда он говорит, что лучшие доктора будут присматривать за мной. Есть устоявшийся прецедент — его мать.

Он не мог заботиться о ней. Каким-то странным образом я начинаю думать, что он попытается компенсировать это со мной. Боже.

Это поразительно, насколько его мать повлияла на его жизнь. Она была в основе всего, что он сделал. Всего, чего он достиг. Она была причиной, по которой он искал меня. Каждая жестокость, которой он подвергал меня, каждое злонамеренное действие было вызвано его желанием отомстить за ее смерть. Желая навредить семье, которая сломала его.

Она была единственной женщиной, которую он любил…до меня. Она была единственной, кто любил его…до меня. Этого не изменить. Это то, кто я есть. Я влюблена в Джереми Стоунхарта. Но я ничего не могу поделать. Я не собираюсь подавлять в себе это чувство и пытаться что-то изменить.

— Я никогда не перестану бороться за тебя, — шепчет он.

— И не надо.

Я растворяюсь в нем, опуская все свои защитные барьеры, принимая тот факт, что я полностью его.

— Не прекращай бороться. Впереди нас ждет нелегкая дорога, Джереми. Но, думаю, в конце концов это будет стоить того.

За завтраком я узнаю, какая именно цепочка событий привела меня сюда. По-видимому, ущерб, который я получила от ошейника, был обширным, но не изнурительным. Худший эффект — эмоциональная нестабильность. Ни хрена. Я испытывала это из первых рук слишком много раз. И у меня появилась новая склонность к отключке.

Я чувствую облегчение, в некотором смысле, что это не что-то хуже. Когда Джереми впервые сказал «повреждение мозга», я представляла себе ужасные возможности. Но теперь, по крайней мере, некоторые вещи имеют больше смысла. Легкость, с которой я, например, поддаюсь эмоциям. Я знала, что это был заметный сдвиг в моем поведении. Теперь, я знаю причину.

Конечно, не все имеет смысл.

— Джереми? — спрашиваю я. — Расскажи мне о коме, в которую я впала. Тесты подтвердили это?

На долю секунды мне кажется, что он раздражен.

— Это было… неожиданно, — признается он.

Я жду, когда он продолжит, но он этого не делает.

— Я чувствую, что ты что-то скрываешь.

— Нет, — улыбается он. — Ничего важного. Однажды я приехал, ты отчасти проснулась, чтобы услышать спор с моим братом. Я хотел забрать тебя домой.