Одри Хэсли: Но я люблю...

Он нежно сжал прелестные упругие выпуклости через ткань блузки. Его прикосновение вызвало у Луси такую бурную реакцию, что она даже испугалась. Фред словно дотронулся до ее обнаженных нервов.

— Я всегда желал тебя, Лу, — хрипло продолжил он. — С того самого дня, когда впервые увидел тебя. Но твоя мать предупредила меня, что смотреть я могу, но трогать не имею права. Аннетт сказала, что ее маленькая принцесса предназначена не для меня.

Слова Фреда не удивили Луси. Ее мать всегда отличалась известным высокомерием. Она родилась в знатной шотландской семье и получила отличное образование, но потом уехала в Америку, на родину возлюбленного, который впоследствии стал отцом Луси. Узнав о намерении дочери выйти замуж за американца и уехать, родители запретили ей ступать на порог родного дома. Аннетт и не собиралась этого делать, потому что ее гордость была оскорблена.

Черствость родителей настолько сильно повлияла на мать Луси, что она почти никогда не заговаривала с дочерью о родственниках и запретила той предпринимать какие-либо попытки связаться с ними.

На первый взгляд могло показаться, что мать воспитала Луси в духе снобизма и лицемерия. В каком-то смыслу это так и было, но на самом деле Аннетт руководствовалась лишь желанием сделать дочь настоящей леди. Она всеми силами старалась привить ей хорошие манеры и позаботилась о том, чтобы девочка брала уроки танцев, верховой езды и игры на фортепиано, а также изучала основы красноречия.

Из этого мало что вышло, потому что к двадцати трем годам Луси хоть и выглядела, как положено молодой, красивой и элегантной женщине, умеющей непринужденно держаться в любом обществе, но в душе являлась истинной американкой. Она отличалась упрямством, нежеланием признавать авторитеты и прагматическим отношением к жизни.

К тому же девочка унаследовала от матери такую черту характера, как неповиновение родительской воле. Выразилось это в том, что, когда Луси однажды оказалась во время летних каникул в Шотландии, она первым делом попыталась разыскать родственников по материнской линии. Но, к ее досаде, вскоре выяснилось, что в этой стране столько людей с фамилией Моррисвилл, что, казалось, достаточно ткнуть пальцем в первого встречного, и он окажется Моррисвиллом.

Луси не обладала какой-либо дополнительной информацией, способной ограничить круг поиска. Денег, для того чтобы нанять частного агента по розыску, у нее тоже не было. Поэтому она очень быстро сообразила, что найти родственников будет так же трудно, как пытаться отыскать иголку в стоге сена.

Впрочем, Луси отнюдь не сгорала от желания познакомиться с шотландскими родственниками, которые представлялись ей рафинированными снобами, поэтому она вскоре забросила поиски. У нее были и другие интересы в жизни!

Небольшая размолвка с Фредом напомнила Луси, что в скором времени ей снова предстоит оказаться в Шотландии. И на этот раз с деньгами! Оставленное матерью наследство неожиданно оказалось гораздо более значительным, чем можно было предположить. Судя по всему, при жизни Аннетт семейный бизнес процветал. Поразмыслив на досуге, Луси пришла к выводу, что теперь, когда уже исчезла угроза задеть чувства матери, она может предпринять новую попытку разыскать бабушку с дедушкой, а также тетушек, дядюшек и двоюродных братьев и сестер, если таковые существуют на свете.

Разумеется, к поискам Луси приступит лишь в том случае, если ей этого очень сильно захочется. Ведь шотландские родственники не слишком спешили разыскать ее самое, не так ли? Так почему же Луси должен заботить этот вопрос? Ведь не исключено, что предполагаемая встреча только расстроит ее, потому что родня не захочет иметь с ней ничего общего.

Спустя некоторое время Луси все больше начала склоняться к мысли, что ей следует полностью отказаться от этой идеи. Лучше не будить спящую собаку.

— Признаться, я опасался, что ты не сочтешь меня достойным своего внимания, — вывел ее из задумчивости голос Фреда. — Ведь ты все время крутилась среди художнической богемы и не замечала ничего вокруг, кроме живописи. Но в один прекрасный день все-таки заметила меня. Правда, принцесса? И сейчас... сейчас ты принадлежишь мне. — Фред вновь склонился к губам Луси, чтобы подкрепить свои слова долгим и очень чувственным поцелуем.

Ее сердце опять ускоренно застучало, но это было совсем не то, в чем она нуждалась в данный момент. Больше всего ей сейчас хотелось остаться наедине с собой, потому что голова ее шла кругом и это мешало сосредоточиться на какой-то важной мысли, которая все время ускользала.