Екатерина Вильмонт - Танцы с Варежкой

— Ну ты гордый!

— А ты не знал?

— Так что было дальше-то?

— У меня крышу снесло, весь трясся от ревности, решил не предупреждать…

— Ну и?

— Ну приехал, захожу в квартиру. Никого. Все осмотрел, нет ли каких следов мужика постороннего. Ничего не нашел. А ее все нет, время к ночи… Ну, думаю, может, спектакль у нее или тусовка… Она в отличие от меня тусовки любит, нравится ей там красоваться. А я голодный, пошел на кухню, нарыл чего-то, поел, гляжу, бутылка водки початая, ну я и накатил… И трясет меня всего, как в лихорадке, так хочу ее… Я, брат, никогда ни одну бабу так не хотел… Слышу, ключ в двери поворачивается. Она в прихожей вещи мои увидала, как закричит: «Стас, ты приехал!» Вбегает, я просто обалдел — такая красивая, в вечернем платье, практически полуголая, поддатая слегка, мне вдруг примерещилось, что вся залапанная мужиками, ну я и размахнулся… Она отлетела, у меня рука тяжелая, а я как с цепи сорвался. А она молчит, не плачет, не спрашивает за что, я и решил, что сама знает, накинулся на нее, платье порвал к чертям и на постель завалил. А она не сопротивлялась… наоборот… Утром проснулся, а на подушке записка: «Я тебя люблю, ни в чем перед тобой не виновата, но со мной так нельзя! Я больше ничего не хочу. Прощай!» Ну вот, собственно, и все, а вчера вдруг позвонила и сегодня согласилась со мной встретиться.

— Давно это было?

— Да уж почти полгода…

— Но ты в ножки падал?

— Падал, а она ни в какую.

— Так ты уж сегодня-то в руках себя держи, Стасик!

— Дэн, да я в жизни ни одну бабу пальцем не тронул…

— Она умная? — огорошил вдруг его вопросом старый друг.

— Умная? Не знаю… Но все понимает… А какое это имеет значение?

— Понимаешь… после этой сцены секс у вас был хороший?

— У нас вообще секс был хороший, — горько усмехнулся Стас, — а тут… это даже не секс был, а битва… не на жизнь, а на смерть… Но при чем тут это?

— Я, конечно, не знаю, но она могла подумать, что ты скоро опять прибегнешь к такому допингу…

— Ну ты даешь! Психолог, что ли?

— Сыщик обязан быть психологом.

— Да ерунда это… Мне и так было с ней хорошо, даже хорошо — это не то слово… Как никогда и ни с кем, а у меня знаешь, сколько баб было?

— Догадываюсь… И вот что я тебе скажу, браток. Не полезу я в это дело.

— Почему?

— По кочану! Ерунда все это… Ну, сожгли ей дверь, ну написали гадости, ну колеса прокололи… Тут просто зависть. Она небось уже и не помнит, раз с тобой на свиданку намылилась. Перышки, скорее всего, сейчас чистит. Помиритесь вы с ней, и забудет она про эти пакости. Что мне-то тут делать? Только тебя зря заводить, тем более и вправду на бабьи дела похоже.

— Да? Ну, может, ты и прав… Но знаешь, сыщик, тебе надо переквалифицироваться…

— В управдомы, что ли?

— Да нет, в психотерапевты. Мне настолько легче стало…

— Еще бы, душу излил, это помогает. Да, а у тебя карточка твоей Варвары есть? Интересно же…

— Есть! — Стас достал из бумажника фотографию Вари. — Вот она, моя Варежка…

— Варежка? О, какое лицо… Вот вроде бы не красавица… хотя нет, красавица, конечно, чем больше смотришь, тем лучше… Дурак ты, братец, такая женщина тебя полюбила…

— Сам знаю, что дурак.

— Ладно, если все же поженитесь, на свадьбу не забудь пригласить! Ну, счастливо тебе, рад был тебя повидать. Кстати, мама твоя поклонница, все любит вспоминать, какой ты был в школе…

— Привет ей передай!

— Ох, совсем забыл… — Денис вытащил из кармана диск с сериалом «Разведчик». — Напиши маме что-нибудь, она без ума рада будет.

— С удовольствием! Скажи маме, что ее пирожки с картошкой не забуду до самой смерти!

А Варя и в самом деле чистила перышки. Там же, в торговом центре зашла в салон красоты, где ей вымыли голову, сделали массаж и маску, освежили лак на ногтях. Когда все процедуры закончились, она глянула на часы и поняла, что уже не успеет заехать в гостиницу. Тогда она попросила разрешения переодеться там же, в салоне, ее узнали и, разумеется, разрешили. Бирюзовое платье из тонкого трикотажа необыкновенно ей шло и очень соблазнительно облегало фигуру.

— Ой, Варварочка, можно вас сфотографировать? — заверещала администраторша. — Мы вашу фотографию у нас повесим, такая реклама будет…

— Пожалуйста! — милостиво разрешила Варя, сама в прошлом администратор салона красоты.

Когда она вышла из салона, Аверкий глупо и вполне непрофессионально заулыбался.

— Позвольте, Варвара Леонидовна… — Он забрал у нее пакеты.