Ким Лоренс: Гонщик из Монако

В поисках ответа она посмотрела на врача.

Врач встала и, подойдя к двери, тихо приоткрыла ее и жестом попросила посетителя войти.

Вошел Мэтью.

— Что ты здесь делаешь? — спросила его Роза. Мэтью был растерян не меньше ее.

— А где мне еще быть, как не с женщиной, носящей моего ребенка, во время ее первого УЗИ? — проговорил он, присев неподалеку от монитора.

— В Америке, — проронила Роза, недоуменно глядя, на него.

В одном из журналов она прочла короткую заметку о гонщике Мэтью Готье, снабженную снимком. Мэтью позировал фотографу на живописном фоне длинноногих американок.

— При чем тут Америка? Как видишь, я здесь, — усмехнувшись, проговорил Мэтью.

Врач терпеливо ожидала завершения обмена любезностями, после чего дипломатично спросила родителей:

— Мы можем приступать?

— Прошу меня простить... — остановила ее Роза и обернулась к Мэтью: — Мне кажется, тебе нечего здесь делать. Не знаю, как ты узнал о моей беременности, но...

— Но я имею к ней отношение и поэтому намерен остаться, — опередил он ее.

— Странно, что ты можешь быть так в этом уверен. Насколько мне известно, ты имеешь привычку сомневаться в очевидных вещах, выдумывая самые неправдоподобные версии, — поддела его Роза.

— Дитя зачато, и это мое дитя, — твердо произнес он.

— Ты боишься, что ребенок будет свободен от традиционного террора семейства Деметриос, поэтому решил объявиться? — ядовито поинтересовалась женщина.

— Будущее наших отношений всецело в наших руках, Роза, — надменно осадил ее Мэтью.

— До того самого момента, пока ты их снова не растопчешь, — дополнила картину Роза.

— Послушать тебя, нас связывают как минимум десятилетия непонимания, — с ухмылкой отразил упрек Мэтью.

— Нас вообще ничего не связывает, — гордо произнесла Роза.

— Ошибаешься. У нас будет ребенок.

— Но как... как ты узнал об этом? — задала она самый интригующий ее вопрос.

— Оставим это за кадром, — скромно потупился Мэтью. — У меня есть возможности, которыми я широко пользуюсь. В чем они состоят — мой секрет.

— Но для чего тебе это? Хочешь застраховаться от нежелательных последствий? — настороженно осведомилась Роза.

— Роза, ты очень взволнована. Остынь. Доктор согласится со мной, что тебе вредно волноваться, — игриво проговорил Мэтью.

— Ах! Так, значит, ты беспокоишься обо мне? — усмехнулась Роза. — Или все же о ребенке?

— За вас обоих я беспокоюсь в равной степени, дорогая, — проникновенно заверил ее Мэтью.

— Давно ли?

— С того момента, как вертолет улетел в шторм. Даже раньше.,. Когда увидел твою красную шапочку над хрупким льдом водоема.

— Звучит неубедительно.

— Поверь мне, Роза, правда часто звучит неубедительно, — заговорщически шепнул Мэтью. — Но это такая же правда, как и то, что ты не искала мне замену.

— Я бы предпочла начать процедуру. У меня еще много пациентов дожидается в приемной, — сухо перебила их гинеколог.

— Начинайте, пожалуйста. Мне не терпится посмотреть на моего очаровательного наследника, доктор, — великодушно разрешил Мэтью. — Дорогая, давай смотреть вместе, — предложил он, подмигнув Розе, отчего та нахмурилась и недовольно фыркнула.

— И все-таки скажи, как ты узнал? — дернула она его за рукав, когда доктор аккуратно накладывала слой прохладного геля на ее еще плоский живот.

— Мне позвонил Андреос и сказал, что моя женщина ждет от меня ребенка, — признался Мэтью.

— Твой отец? — недоуменно воскликнула Роза. — Но откуда ему-то стало известно?

— Твоя сестра знает о тебе все, в то время как ты почти ничего не знаешь о ней. Стыдно, Роза, — укорил ее мужчина.

— При чем тут моя сестра? — еще больше удивилась Роза.

— Ребекка, желая распутать паутину, — хвалю ее за это благородное намерение, — приняла стратегически верное решение. Она связалась с моим отцом и сообщила ему о твоем положении. Тем самым дала ему непревзойденный козырь в обуздании непокорного сына. Твоя сестра настоящая актриса. Ее голос выдавал крайнее отчаяние, в то время как слова просто констатировали факт твоей беременности...

— Невероятно... — промямлила Роза. — Она всего лишь на пять минут старше меня...

— Да, а рулит как гонщик, — со знанием дела подтвердил Мэтью.

Они замолкли, когда на мониторе появился неясный силуэт, который доктор сдержанно назвала плодом.

Плод был трогательным и призрачным. У родителей сжалось сердце. Врач продолжала исследование материнской полости, а Мэтью склонился над Розой, ласково поцеловал ее в лоб и прошептал: