Дарья Лаврова - Текила-любовь

Настя спустилась вниз, в поезде села на крайнее место, положив голову на железную ручку. Напротив сидела маленькая девочка лет четырёх. Светлые, пепельные волосы торчали в разные стороны из-под шапки, кожа была такая же бледная и по цвету почти совпадала с цветом волос; глаза, прозрачно серые, не останавливались ни на чём. Девочка постоянно кривлялась, ёрзала на месте, вытирала кулаком сопли, говорила и, забравшись вдруг с ногами на сиденье, попыталась что-то спеть…

Девочку хотелось придушить или кинуть в неё чем-нибудь. Хотя при чём здесь этот ребёнок? Просто внутри так пусто и больно, что хотелось орать или пойти в туалет и два пальца под язык, как сегодня утром. Вдруг легче станет?

…Настя выключила ноутбук и заплакала, уткнувшись головой в подушку. Два года подряд они с Максом встречали Новый год вместе, но этот год он будет встречать с Яной. Билеты куплены, место оговорено, продукты и шампанское уже закупаются. Всё решено, окончательно и бесповоротно, и уже ничего нельзя изменить.

Да, ей не показалось тогда, две недели назад. Та ночь была их прощанием, а не продолжением. Только теперь Настя это поняла, осознала и прочувствовала всем своим сознанием. Всё кончено. Всё в прошлом.

Утром, собираясь в универ, Машка зачем-то сказала Насте, что ей надо не забыть купить Саше крем для бритья. От этих слов ей стало ещё больнее и тоскливее, как будто на неё положили что-то тяжёлое, а сверху потоптались и сели. Ей хотелось придушить Машку, лишь бы она замолчала. А ещё нужно было купить подарок к Новому году, ему же, Сашеньке. А что купить?

Насте хотелось закричать. Во всё горло, изо всех сил, громко и истерично, как в детстве. Прожить ещё хотя бы день на месте Машки, и чтоб на месте Саши был Максим! Пусть ей и казалось это непроходимо глупым, но так хотелось зайти когда-нибудь в магазин и просто купить ему пену для бритья или, что сложнее, связать ему шарф. В подарок на Новый год – чтобы он не замёрз…

«…по щекам мне бьёт, бьёт. Болею очень, температура, стою и жду тебя, как дура. Снежинки ртом ловила…» Сквозь сон до Насти доносились слова песни Глюкозы и голос Машки. Чьи-то большие и горячие руки бережно прикасались к её лбу и щекам. На минуту запахло снегом и прохладой. К вечеру температура поднялась ещё выше. Настя проснулась. Рядом сидел Димка и нежно смотрел на неё тёмными глазами.

– Привет, – еле слышно прошептала она хриплым голосом, пытаясь улыбнуться.

– Как ты? – спросил Димка.

– Ужасно, – честно ответила Настя. – Я заснула. Ты давно здесь?

– Полчаса, – ответил Димка и протянул ей градусник. – Измерь температуру.

– Не хочу, – сказала Настя и отвернулась к стенке. – Какая разница? Градусом больше, градусом меньше…

– Надо, Настя, надо, – улыбнулся Димка. – Ты нужна нам здоровой.

– Я никому не нужна… Хоть здоровая, хоть больная.

– Перестань, – серьёзно сказал он и, наклонившись к её уху, тихо прошептал: – Ты мне нужна, Насик… Кто мне будет помогать статьи переводить?

– Ладно, давай сюда градусник! Проще согласиться, чем объяснять, почему не хочешь этого делать, – вздохнула Настя и засунула градусник себе под мышку.

Рядом с подушкой лежал сборник стихотворений Борхеса, который принесла Машка, и мобильный телефон, изрядно побитый и поцарапанный за прошедшие три месяца. Странно, что он всё ещё работал. Два новых сообщения: одно от Юльки, а второе от Аньки. Обе интересовались здоровьем и обещали зайти вечером. От Макса ничего.

– У меня для тебя подарок, – сказал Димка и взял с соседней кровати странную мягкую игрушку, очень похожую на огромную красную сосиску длиной около метра, в мелкий оранжевый горох, с мордой бегемота и четырьмя тоненькими ножками. – Это тебе. Чтобы ты скорее выздоравливала.

– Кто это? – спросила Настя, еле сдерживая смех. Забавное животное не могло оставить её равнодушной. А ещё было почему-то приятно, что это не зайчик, и не мишка, и не овечка какая-нибудь.

Настя протянула руки и, обняв красного бегемота, улыбнулась. Чико запрыгнул к ней на кровать и, громко мурлыча, улёгся сбоку у стенки.

– Похож на бегемота, – ответил Димка. – Можешь дать ему имя.

– Спасибо, Димка… – обнимая игрушку, прошептала Настя. – Не знаю. А как обычно бегемотов называют?

– И я не знаю, – пожал он плечами. – Пускай он будет просто… Будьздоровчик, например?

– Отлично, – тихо отозвалась она. – Я бы рассмеялась, но у меня сил нет.

Насте было жарко и душно, хотелось сбросить с себя одеяло, но ей не позволили это сделать. Она лежала, закрыв глаза, и, казалось, спала.