Катажина Грохоля - Сердце в гипсе

Я вырву Тосе язык, как только вернусь домой. Потом его натру солью и отнесу в сад. Зарою на глубине трех метров. И придавлю большим камнем!

– Понимаю, что это не одно и то же, мы все-таки супруги. – Голос Йоли журчал спокойно, а у меня комок подступал к горлу. – Он не понимает, что мне больше хочется быть с ним, чем одной…

Вот вам, пожалуйста, – мужезависимая женщина. Ни один мужик долго с этим мириться не станет! Салат из тунца по цене килограмма говяжьей вырезки! Чай с лимоном по цене двух килограммов помидоров в январе! За пирожное с кремом заплачено столько же, сколько за два килограмма картошки и зеленый салат весной! На деньги, оставленные в этом кафе, я могла бы целую неделю кормить и Тосю, и котов (Сейчаса и Потома), хватило бы и для его собачьего величества Бориса. Еще и Голубому что-нибудь перепало бы.

Я вышла из кафе в шоке. Йоля, имея такую внешность, расспрашивала меня об Эксике? А может, ей просто захотелось мне досадить? Показать, как должна выглядеть женщина, как быстро привести себя в порядок после родов? Тренажерный зал, бассейн, косметика, а что же муж? Эксик не вылезает из командировок. Видать, у бедолаги такая работа. Может, жена не понимает его и они больше не спят вместе. Кто его знает?! С мужчинами всякое бывает. Польза от меня Иоле была небольшая, я вкратце объяснила, что она знает Экса лучше, чем я. Но когда новая жена моего мужа уходила, я смотрела на нее с завистью. Походка, как у богини. Фигура, как у Тоси. Не то что у меня. Я была взбешена. Поездки на работу дорого мне обходятся. Слава Богу, по крайней мере Остапко совершенно меня потрясла. Я напрасно рассердилась. Разве виновата Тося, что у нее такой папочка, который передает алименты через новую жену? Нет, конечно, бедняжка моя…

Села в электричку.

Неплохая затея была у Йоли. Мы похожи – она поступает, как я, только, к моему огорчению, выглядит лучше. Я ведь тоже сижу дома, работаю, готовлю и хочу чаще бывать с Адасиком, чем с другими. Неужели и я настолько зависима от мужчины? Даже не будучи замужем. Это не сулит мне ничего хорошего. Я не должна висеть на шее у Адасика. Почему он платит за все? Мы не женаты. Но он живет у меня. А с другой стороны, разве это имеет значение, если люди счастливы?

Но в скором времени ему станет душно. То, что сегодня кажется таким приятным, через пару месяцев начнет его угнетать, как Йолиного супруга. Мне следует быть осторожной. Ева Остапко сказала, что может меня ввести в этот бизнес, конечно, в том случае, если Адам согласится, – и взглянула на меня как-то так… даже затрудняюсь точно определить. С сомнением. Оскорбительно. Что это значит: «Если Адам согласится»? Я не обязана выяснять его мнение. Не собираюсь взваливать на него бремя моих решений. Зато мне необходимо помнить, что я сама – человек ответственный, самостоятельный и независимый.

Я вернулась домой поздно. Тося на кухне ела яичницу, Адам тоже там сидел, расправляясь с тунцом в собственном соку. Рядом еще не открытая банка сардин. Я прогнала Бориса, который положил передние лапы на стул и даже не соизволил меня поприветствовать. Я для него значила меньше, чем банка сардин, причем закупоренная.

– Как дела в школе? – спросила я Тосю.

– Нормально, – ответила Тося с набитым ртом.

– Что значит «нормально»?

– Как всегда. – Тося начала терять терпение.

– Я бы хотела хоть раз услышать что-нибудь другое в ответ!

Интересно, почему эта фраза меня так раздражает?

– А я бы хоть раз хотела услышать другой вопрос.

Ну вот, воспитала змею в собственной семье. Почему ребенок в пору созревания не может быть милым, нежным, спокойным и нормально отвечать на вопросы? Не понимаю.

Адам, как выяснилось, успел сделать не так уж много и должен был срочно засесть за работу. Это же надо, весь день дома и сделал немного! Газон не подстрижен. И с Кшисиком даже не виделся. На мужчин вообще нельзя положиться!

– Адам, ты же говорил, что будешь работать! – напомнила я с легкой укоризной. По правде сказать, я рассчитывала, что мы проведем приятно вечер вдвоем и я между прочим сообщу ему о том, как изменится моя жизнь благодаря помощи Евы Остапко. Тося взглянула на меня с осуждением.

– Ну, мама, ты какая-то странная, он же вернулся минуту назад. А ты обещала, что сегодня заедешь за мной в школу. На тебя никогда нельзя положиться.

На меня – меня! – нельзя положиться! На кого она всегда могла рассчитывать, как не на меня! Может быть, на своего отца, который ушел к Йоле? В моем собственном доме мне предъявляют такие обвинения! Мало того, Адам смотрел на меня исподлобья. Ну вот, уже двое против меня, в том числе моя родная дочка, плоть от плоти моей и кровь от крови моей.