Барбара ХАННЕЙ - Сильнее всех разлук

Они с Джекобом даже читали вместе стихи. После первого курса в университете она безумно увлеклась Йетсом. Нелл не думала, что неотесанный ковбой может увлекаться поэзией, и была потрясена, когда Джекоб принес томик Йетса, принадлежавший его отцу.

Они читали друг другу стихи, и ей нравилось слушать низкий голос Джекоба, чувственно звучавший на фоне капающей воды и тихого пения птичек.

Боже мой! Нельзя же помнить об этом вечно. Только как забыть, если это лучшее, что было в ее жизни? В ее голове были живы все воспоминания о Джекобе Такере — о его застенчивой, серьезной улыбке, чувственной силе его тела, его мягких руках.

Когда она закрывала глаза, то видела его, лежащего на траве и глядящего на нее сквозь ресницы. Видела напряженный взгляд его серых глаз, ощущала теплоту его губ.

Нелл заставила себя открыть глаза, тряхнула головой. Погружаться в прошлое было бесполезно и мучительно.

Они с Джекобом выбрали разные пути. Она вышла замуж за Роберта Рутвена, а Джекоб приобрел огромное стадо рогатого скота. Они стали старше, богаче, умнее. Они взрослые. И совсем разные.

И тем не менее их свело вместе то же самое, что когда-то развело. Их дочь.

Зазвонил звонок, и она подскочила. Это, должно быть, Джекоб. Интересно, о чем они будут говорить до поездки к Браунам. Женщина бросила еще один взгляд на себя в зеркало.

Давай, Нелл, постарайся. Подбородок вверх, спина прямая. Улыбайся.

Улыбаться было нелегко, но, по крайней мере, она выглядела несколько решительнее, когда пошла открывать дверь.

Джекоб стоял у входной двери.

— Доброе утро! — приветствовал он ее, улыбаясь. У Нелл все опустилось внутри.

— Доброе.

Глупо, но она ожидала увидеть его таким же, как вчера: официальным, серьезным и приближающимся к сорока. Сегодня на нем были выцветшие джинсы, облегающие его узкие бедра, и синяя футболка, показывающая его мускулы. Если бы не мелкие морщинки в уголках глаз и легкая седина на висках, он выглядел бы почти как девятнадцатилетний юноша, в которого она когда-то влюбилась.

— Как чувствуешь себя сегодня? — спросил он.

— Спасибо, гораздо лучше. — Она едва не призналась, что плохо спала, но решила не слишком распространяться.

С небрежной улыбкой он протянул ей коричневый пакет:

— Кое-что вкусное из пекарни.

— Ах, спасибо. — Когда она забирала пакет, его пальцы задели ее, и от этого странный электрический разряд пронзил ее тело. Возьми себя в руки, Нелл. Сейчас не время вести себя по-детски и жеманничать.

— Присаживайся здесь, — пригласила она его в уютную гостиную. — Чаю? Кофе?

— Чай подойдет. — Джекоб проигнорировал ее приглашение и последовал за нею на кухню.

Нелл бросилась наливать воду в чайник. Так странно было видеть здесь Джекоба Такера, прислонившегося к ее буфету, со скрещенными ногами в джинсах и сложенными на груди руками.

Он с интересом огляделся. Или это был насмешливый интерес? Что такого смешного? Почему он не мог подождать в гостиной, как она просила?

Сжав губы, Нелл схватила из буфета чашки и поставила их на поднос. Бросила на него любопытный взгляд.

— Что тебя так забавляет?

— Просто я пересмотрел свое мнение о тебе. Ты не так сильно изменилась, как я думал. Вчера ты совсем по-другому выглядела в эффектном костюме и со строгой прической, а сегодня ты больше похожа на девушку, которую я знал.

Его мысли были настолько схожи с ее собственными, что она чуть не покраснела. У нее дрожала рука, когда она протянула ее к чайнику. Не обольщайся. Джекоб просто заполняет время до того, как мы увидим Сэма. Ничего больше.

— Полагаю, что внешность может быть обманчивой.

Мне тоже надо об этом помнить.

Нелл достала красивую тарелку, уложила на нее печенье, которое он принес, и поставила ее вместе с другими предметами на поднос. Обернувшись к нему, спросила:

— Не отнесешь ли этот поднос в гостиную? А я принесу чайник.

— Конечно.

Когда он вышел из кухни, она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. За ее спиной закипел чайник.

Едва взглянув на гостиную Нелл, Джекоб понял, что там нет чего-то важного, что есть в Кумалонге, его поместье в глубокой провинции. Он заплатил огромные деньги самому лучшему дизайнеру Брисбена, и она очень постаралась придать всему «мужской» характер.

— Окружение такого мужчины, как вы, должно иметь мужской характер, — настаивала дизайнер.

Он всегда жил один, часто менял женщин, поэтому «мужской» характер был вполне уместен. Но, несмотря на расходы и старания дизайнера, так называемый «мужской» характер интерьера не слишком помог ему. Его жилище не ощущалось домом, оно было похоже на фото из глянцевого журнала.