Лиза Клейпас - Канун Рождества в Пятничной гавани

— Что? Я уже должен о чём-то беспокоиться?

— Не знаю.

— Чёрт побери, рассказывай мне сейчас же.

Сэм понизил голос.

— Хорошо. Я разбирал домашнее задание Холли, чтобы убедиться, что она закончила ту раскраску… и нашёл вот это. — Он подошёл к кипе бумаг на столешнице и выдернул единственный лист. — На этой неделе учительница задала им в классе небольшую письменную работу. Письмо Санте. И вот что пришло в голову Холли.

Марк бросил на него непонимающий взгляд.

— Письмо Санте? Сейчас же середина сентября.

— Уже начата подготовка к предпраздничной торговле. А когда я вчера был в скобяной лавке, Чак упомянул, что к концу месяца они собираются выставлять рождественские деревья.

— До Дня благодарения [17]? До Хэлоуина [18]?

— Да. Всё это часть дьявольского всемирного корпоративного маркетингового плана. И даже не пытайся с ним сражаться. — Сэм вручил ему листок. — Взгляни на это.

«Дарагой Санта

в этом году я хачу только одну вещь

Маму

Пожалста не забудь я живу сичас во фрайдей-харбор

спасибо

люблю тебя

Холли»

Марк замолчал на добрые полминуты.

— Маму, — напомнил Сэм.

— Ага, я понял, — всё ещё разглядывая листок, пробормотал Марк. — Хорошенький же подарочек, чтобы засунуть его в чулок.

После обеда Марк вышел с пивом на крыльцо и устроился в удобном потрёпанном кресле. Сэм отправился почитать Холли историю из купленной сегодня днём книги и уложить девочку спать.

Стояло всё ещё то время года, когда закаты долго и медленно угасают, окрашивая небо над бухтой в насыщенные розовые и оранжевые цвета. Разглядывая небольшие просветы между глубоко укоренившимися земляничными деревьями [19], Марк вяло размышлял о том, что ему предстоит сделать с Холли.

Мама.

Конечно, именно этого она и хотела. Как бы Марк с Сэмом ни старались, некоторые вещи они для неё сделать не могли. И хотя существует бесчисленное множество отцов-одиночек, растящих дочерей, никто не смог бы отрицать, что есть моменты, когда девочке необходима мать.

Следуя совету детского психолога, Марк выставил в рамках несколько фотографий Виктории. Они с Сэмом старались разговаривать с Холли о Виктории, чтобы дать ребёнку ощущение связи с матерью. Но Марк мог бы сделать больше, и он это понимал. Не было причин, по которым Холли должна была проводить остаток детства без кого-то, кто выступил бы для неё в роли матери. Из того, что можно было найти, Шелби была наиболее близка к идеалу. И она дала понять, что, несмотря на нерешительность Марка в отношении брака, она готова проявить терпение. «Наш брак не будет похож на брак твоих родителей, — мягко заметила она. — Он будет только нашим».

Марк признавал эту точку зрения, даже соглашался с ней. Он знал, что не похож на своего папашу, у которого не было иной мысли, кроме как надавать подзатыльников своим детям. Их дом был очень шумным, заполнен по самую крышу пронзительными воплями, жестокостью и драмой. Любовь по версии Ноланов-родителей, с их драками с громкими криками и бурными примирениями, вобрала самые худшие черты брака и ни одного положительного.

Понимая, что брак родителей, даже оказавшийся полной катастрофой, — не единственный путь, Марк пытался сохранить нейтралитет в этом вопросе. Он всегда считал, что когда или если найдёт правильного человека, то ощутит некое внутреннее подтверждение, одобрение сердца, которое уничтожит все сомнения. Но с Шелби такого не произошло.

А что если никогда и ни с кем не произойдёт? Он пытался думать о браке, как о практичной сделке с кем-то, кто тебя заботит. Может быть, когда в первую очередь рассматриваешь интересы ребёнка — это нилучший вариант. У Шелби было всё — спокойная, милая, любящая — что сделало бы её великолепной матерью.

Марк не верил в иллюзорную романтику или родство душ. Он первым бы подтвердил, что у него приземлённый ум, крепко связанный с холодной жестокой реальностью. И такое положение дел его полностью утраивало. Справедливо ли предлагать Шелби брак, основанный на практических соображениях? Может быть, и нет, если он был бы честен в своих чувствах — или в их отсутствии.

Допив пиво, он вернулся в дом, выбросил бутылку в корзину и отправился в комнату Холли. Сэм подоткнул ей одеяло и оставил ночник включённым.

Глаза у Холли слипались, маленький ротик кривился в зевке. Возле неё лежал плюшевый мишка, и его яркие пуговичные глазки выжидательно таращились на Марка.

Взглянув на маленькую девочку, Марк испытал чувство, когда ты внезапно и чётко осознаешь, кем ты был не так давно, и понимаешь, что находишься сейчас совсем в ином месте. Он наклонился, чтобы чмокнуть её в лобик, как делал каждую ночь. Марк почувствовал, как её длинные и тонкие ручки обвились вокруг его шеи, и услышал, как она тягучим и сонным голоском произносит: «Я люблю тебя. Я люблю тебя». Потом Холли, перевернувшись на бок, прижала покрепче своего медвежонка и заснула.