Светлана Лубенец: Свидание на крыше

— Дело не в модеме и не в провайдере, — отмахнулась Вера. — Лучше скажи, ты можешь коечто сделать… ну… как этот…

— Как кто?

— Как… хакер?

— Хаааакер?

— Ну… может, как программист… не знаю я, как правильно назвать. Короче, у тебя есть страница в «Лучших друзьях»?

— Что я, ненормальный? — для усиления впечатления от своих слов Булатов самым невероятным образом выпучил глаза.

— А что, страницы в «Лучших друзьях» только у ненормальных? — удивилась Вера.

— Ну… я имел в виду, что они есть только у тех, кому делать нечего! Мне некогда виснуть в «Друзьях». Другие, понимаешь, интересы!

— А ты хоть представляешь, как на этом сайте страницы выглядят и вообще… как там все устроено?

— Конечно, представляю. Заходил, смотрел. Понял, что не мое, и слинял.

Вера покусала губы в раздумье и через минуту все же решила задать в лоб вопрос, не имеющий никакого отношения ни к «Друзьям», ни к Интернету вообще:

— А скажи, Илья, как ты ко мне относишься?

Булатов округлил глаза еще больше и совершенно растерянно буркнул:

— Это в каком же смысле?

— В прямом! Вот тебе есть за что меня ненавидеть или, к примеру, казнить?

— Так! Филимонова! Ты че? Ты, часом, не спятила? — возмутился одноклассник.

— Ответь, Илюха, не крути! — не менее возмущенно вскричала Вера.

— Не собираюсь я на идиотские вопросы отвечать! Ты говорила, что у тебя чтото с инетом, — вот об этом и спрашивай!

— Хорошо, — согласилась она. — Из твоего ответа я понимаю, что никаких личных претензий у тебя ко мне нет!

— Правильно понимаешь!

— Тогда можно, я коечто покажу тебе на сайте «Лучшие друзья»?

Уже заинтригованный Булатов милостиво кивнул и разрешил:

— Валяй!

Вера, подойдя к включенному компьютеру, зашла на сайт, отыскала группу «Мы ненавидим Веру Филимонову!» и предложила Илюхе:

— Вот, полюбуйся…

Смешно сморщив нос, парень перевел глаза на страницу и тут же присвистнул. Потом он бросил на Веру непонятный взгляд и углубился в чтение.

— Дааа… — протянул он, оторвавшись от экрана, когда ознакомился со всеми разделами страницы. — И чем же это ты, Вера Филимонова, так достала такую кучу народа?

— Нне знаю… — начала она, опустив глаза, потом резко подняла их на Илюху и заговорила, горячо и сбивчиво: — То есть… знаю, но не совсем… Понимаешь, группу организовали девчонки! За то, что… в общем… изза Алика Рогачева… ну что я с ним… то есть он со мной… Я не захотела от него отказаться, и вот… появилась группа! А потом в нее стали вступать все кому не лень! Я многих и не знаю вовсе! И они меня никогда не видели, а на полном серьезе рассуждают, как получше со мной расправиться!

— Наверно, всетаки не на полном серьезе, — возразил Булатов. — Они о тебе рассуждают как об отвлеченном лице. В этих «Друзьях» вообще навалом подобных групп. Я видел даже такую: «Я ненавижу вас всех до такой степени, что непонятно, почему вы до сих пор еще живы!» Не думаешь же ты, что это всерьез?

— Кто их знает, Илья! — Вера зябко повела плечами. — В любом случае мне не хочется, чтобы меня подобным образом обсуждали ни как настоящую Веру Филимонову, ни как отвлеченное лицо.

— Согласен, что хорошего в этом мало. Так ты пришла, чтобы я…

— Да! Да! — перебила его она. — Говорят, что можно както взломать страницу и все ее содержимое уничтожить! Ты можешь?

— Честно говоря, никогда этим не занимался, но можно попробовать… хотя…

— Ну что «хотя»? Что тебя может останавливать? Это же… это ужасно, что они придумали! Так нельзя с людьми! Даже та группа, о которой ты рассказал, она лучше. Ненавидеть всех — это никого конкретно! Просто у человека, образовавшего группу, чтото не получилось в жизни, вот он и ополчился на весь свет. И примкнувшие в нему — такие же неудачники! Пусть себе тусуются вместе и жалуются друг другу на жизнь, на всех. Эти ВСЕ — совершенно безлики, а вот я…

— Я с тобой совершенно согласен. — Булатов кивнул. — Но они запросто организуют новую группу! Тебе такое в голову не приходило?

— Приходило! Но ты же можешь и со следующей чтонибудь эдакое сделать… Разве нет?

— Допустим! А на следующий день — опять новая группа! Похоже, они уже от этой своей ненависти к тебе ловят кайф, а потому просто так от нее не откажутся.

— И что же делать? — еле слышно спросила Вера. Плечи ее непроизвольно опустились, и очень захотелось заплакать.

— Брось распускать нюни! — преувеличенно бодро вскрикнул Илюха и даже пребольно хлопнул ее по плечу, будто она не девочка, а свой в доску пацан.