Татьяна Алюшина - Риск эгоистического свойства

По мере продвижения взгляда вверх следовали брюки, пиджак, белая рубашка, галстук все того же денежного направления, что и туфли, – от машины, через холл в кабинет и обратно – и мужчина, упакованный во все это.

Больше вопросов он не задавал, присел на корточки, мягко, но настойчиво забрал у нее из руки совочек, присмотрелся к местам проведенных Катериной земельных изысканий.

– Вот здесь, – указал он сантиметрах в двадцати в стороне от, как подтвердили испытания, каменного холмика.

Быстрыми, сильными движениями выкопал глубокую ямку, посмотрел, остался явно доволен результатом и отдал Кате совок.

– М-да! – прокомментировала Катерина свою несостоятельность как гробовщика и сноровку добровольца-копателя.

Комкать церемонию из-за присутствия постороннего она не стала, неспешно опустила Петрушу в ямку, старательно засыпала землей, прихлопнула пару раз совочком, водрузила камешек, возложила цветочки, печально вздохнула, прощаясь.

Дождавшись конца траурной церемонии, мужчина поднялся с корточек, подхватив Катерину под локоток, помог ей подняться с колен.

– Спасибо, – за все сразу поблагодарила она.

– И кого мы похоронили? – серьезно спросил мужчина. – Убиенную вами мышь или любимого хомячка?

– Я не столь кровожадна, чтобы убивать мышей, и не так уж инфантильна, чтобы держать хомячка! – улыбнулась уголком губ Катерина и, выдав очередной слабо скорбный вздох, разъяснила: – Это был Петруша, волнистый попугайчик. Член семьи.

– Давайте знакомиться, – предложил мужчина, протянув раскрытую для рукопожатия ладонь.

«Ну надо же! – подивилась Катя, рассматривая большую мужскую ладонь. – Весь такой стильный, в костюме и туфлях того еще уровня, с апломбом, соответствующим костюму, явно нехилый начальник, а руки как у грузчика, все в застарелых мозолях!»

На его руки она обратила особое внимание, когда он копал. Большие, широкие ладони с длинными пальцами – слава тебе господи, есть еще герои! – без маникюра модного. Понравились ей эти руки!

– Я не знакомлюсь на улице, – тоном скромненькой смолянки призналась Катя.

– Придется! – улыбнулся мужчина. – Это обязательное условие я выставляю всем женщинам, которым помогаю рыть ямки!

Вот лучше бы он не улыбался!

Улыбка смягчала его начальственную суровость, молодила, делая привлекательным. Загорелись смешинками светло-карие глаза, на правой щеке появилась ямочка, превращая в нормального симпатичного мужика холодно-отстраненного хозяина жизни.

Катерина сдалась.

Положила свою ладошку в его протянутую руку.

– Кирилл, – представился он, продолжая дружески улыбаться.

– Катерина, – отозвалась она. – Кирилл?.. – Наклоном головы и чуть приподнятой бровью призвала огласить отчество.

– Степанович, – добавил он, и новая улыбка коснулась его губ, улыбка понимания. Наверняка у него в арсенале улыбок этих на все случаи жизни, вариантов не счесть!

– Предлагаю помянуть усопшего, – выдвинул идею Кирилл.

– Трагически погибшего, – уточнила обстоятельства кончины пернатого Катерина.

– Тем более. Чаем? Кофе? Вином? Водочкой? Или по классике: только чистый спирт? – немудрено шутил Кирилл Степанович.

– Это мое второе железное правило, после «не знакомиться на улице», – смоляночкой заявила Катя. – Не принимать предложений испить совместно напитки для закрепления знакомства.

– Поскольку вы уже нарушили первое и мы познакомились, да к тому же я принимал активное и непосредственное участие в траурном погребении, думаю, и это правило вы можете с чистой совестью обойти.

Кирилл попал в этот парк, да еще в середине рабочего дня, настолько случайно, что по всяким определениям было так же невозможно, как, скажем, схождение Солнца со своей орбиты: то есть теоретически чем черт не шутит, но практически без каких-либо вариантов. Он ехал с объекта, умаялся в кромешных пробках, а ему требовалось подумать, и лучше всего в тишине и спокойствии, и уж всяко не отвлекаясь на процесс вождения машины, который в пробках больше напоминал игру из серии «не успел – пропусти другого», и так по полметра в минуту в лучшем случае.

Бойцов хоть и обладал устойчивой психикой, но у любого терпения есть свойство заканчиваться, и, поддавшись секундному импульсу, он, перестроившись через ряд, под припадочные сигналы участников дорожно-транспортного ползания свернул на парковочную площадку возле парка, мимо которого проезжал в тот момент.

День на дворе происходил будний, он же рабочий, места на стоянке имелось в избытке – выбирай не хочу! Остановив машину у самых парковых ворот, Кирилл посидел немного, поражаясь самому себе, выбрался из машины и неспешно пошел в парк.