Наталия Кочелаева - Невеста без места

Юрий Иванович вздохнул. Интриги, интриги... Не иначе, этот обладатель жалобного голоса изменил Веронике с ее подружкой, а теперь хочет себя выгородить. Скорее всего, к пропаже дочери это сообщение отношения не имеет. Такс, что тут еще у нас есть?

Сообщений больше не было, зато Юрий Иванович выяснил, что Вероника в последний день своего пребывания дома несколько раз звонила на один и тот же номер. Быть может, стоит набрать его? Извиниться, объяснить ситуацию... Так он и поступил. А пока держался за голову, пытаясь разобраться в ситуации, зазвонил его собственный мобильник. И на этот раз в трубке зазвучал несомненный, подлинный, слабый, плаксивый голос Вероники:

– Папа...

– Где ты? Тебе нужна помощь?

– Очень... Папочка...

– Вера, постарайся не плакать и связно объяснить мне, где ты находишься!

– Я в больнице. Город Сердобск, районная больница. У меня, кажется, руки отморожены. И мне так плохо... Я все время шла.

Она шла, и шла, и шла. Из всего, что было, что могло быть в мире, Вера помнила только одно – нужно идти. Хотя уже через два часа сломалась одна лыжа, а вторую пришлось выбросить за ненадобностью. По пояс в снегу, хрипя и задыхаясь, отмахиваясь от серых мороков, преследовавших ее неотступно, – она шла и к концу дня перестала воспринимать реальность окончательно. Организм мобилизовал свои ресурсы на то, чтобы двигаться вперед. Думать, надеяться, плакать и отчаиваться не осталось сил.

Она видела костры, горящие в снегу, но тепло не шло от пламени. А у костров сидели люди – чужие и смутно знакомые. Она замедляла шаг, не в силах отвести глаз от огня, и люди жестами звали ее присесть. Но она знала – садиться нельзя. Уснет и замерзнет, а эти существа, кем бы они ни были, не смогут ей помочь. Это только тени с Холодного берега. Холодный берег есть, он существует не только в ее воображении – и живут на нем неприкаянные души. Быть может, Вере суждено стать одной из них, но пока есть еще силы – она будет идти. Потеряв счет времени, не зная направления, просто идти, как просила ее жрица неизвестной богини Эйи. Так было до тех пор, пока в серых сумерках Вера не выбилась из сил, и тогда впереди снова вспыхнул холодный костер. Но около него стояла одна только тень. Тень сделала шаг навстречу Вере...

– Мама?

– Ты идешь. Это правильно. Ты должна идти.

– Это я знаю, мама. Но не знаю, куда мне идти.

– Вода поможет тебе, Вероника. Помни о воде.

– Почему вы все говорите загадками? Почему нельзя сказать ясно?

– Это часть заклятия. Помоги мне, Вероника. Помоги нам всем. И себе... Главное – себе.

Морок растаял меж стволов сосен. Вероника огляделась и увидела...

Река. Неширокая река, хорошо видная с горы, катила свои волны метрах в пятидесяти от нее. Нужно только забрать немного вправо, спуститься, и спасительная вода будет рядом. Вера давно потеряла свой мешок с припасами и перчатки тоже. Она знала – стоит ей еще ненадолго остаться в лесу, и она погибнет. Но, может быть, возле воды и в самом деле ее ждет спасение?

То, что Вера приняла за реку, было на самом деле обычной асфальтовой дорогой. Но этого она не успела осознать – выбравшись из леса, потеряла сознание на обочине. Через полчаса ее подобрал грузовик. Сердобольный шофер с редким, старинным именем Аким, привезший девушку в больницу, уверял, что ни за что не заметил бы ее в придорожной канаве, если бы не галлюцинация. Ему, не спавшему ночь, показалось вдруг, что дорога оборотилась быстрой рекой, и он уже не едет, а плывет по ней на верном «Захаре» – так дальнобойщик называл свою фуру. Испугавшись дурацкого сна, Аким дал по тормозам и заметил на обочине ярко-желтую куртку... Душа-человек, он не только привез девчонку в приемный покой районной больницы и поднял на ноги всех врачей, выслушал их прогнозы (довольно, впрочем, оптимистичные), но и дождался, когда Вероника придет в себя, стоял рядом, пока она звонила отцу, оставил денег и уехал. Вера больше никогда не видела Акима, и следов его не нашлось на запутанных российских дорогах, но костистое, суровое лицо его с тяжелым подбородком она вспоминала всю жизнь, и оно казалось ей очень красивым, очень добрым...

А потом Вероника с Алексеем поженились и были счастливы всю жизнь, пока не умерли в один день. Похоже на правду? Конечно нет. Никто не может быть счастлив всю жизнь – если он не сумасшедший. Разумеется, сразу после того, как первые любовные восторги утихли, Вера стала пытать мужа и выспрашивать у него – как он мог связаться с «этой» и не находит ли он «эту» красивей и сексуальней ее, Веры. И Алексей сначала смеялся, но потом рассердился не на шутку и строго-настрого приказал жене больше про «эту» не вспоминать – если хочет мира во всем мире и в отдельно взятой семье.