Ирина Щеглова - Принц для сахарской розы

Когда они уехали, я вернулась домой и написала Венсану записку. Я написала ему, что Юля уехала и что я тоже скоро уеду. И мне хотелось бы попрощаться с ним.

Я знала его адрес, но он не знал моего. Поэтому я, тщательно выписывая буквы, вывела свой российский адрес на конверте и решила отдать Венсану в самый последний момент.

Покончив с этим, я пошла к стене, чтоб перебросить записку, как обычно. Только на этот раз Венсан был там и сам взял ее у меня.

– Тебе грустно? – спросил он, прочитав мое послание.

– Наверное…

– Не грусти, не надо. Путешествовать – это же так интересно! Я бы очень хотел побывать в России! Как только будет возможно, я обязательно поеду во Францию. Я очень люблю Францию, там живут мои дедушка с бабушкой. После школы я поеду учиться в Европу и буду часто их навещать.

– Правда? Ты поедешь учиться! – обрадовалась я. – Тогда приезжай к нам, у нас много университетов! Представляешь, пройдет несколько лет, и мы снова увидимся!

Он тронул меня за косу:

– Ты будешь совсем взрослая девушка.

– Ну да… ты тоже, – ответила я и смутилась. – Ты тоже станешь взрослым.

– Было бы интересно снова увидеться, да? – спросил Венсан. – Ирина, ты извини, мы не можем долго говорить, мой отец, он очень строгий и…

– Понимаю, – перебила я, – иди.

Он кивнул и отошел от ограды, и я больше не могла его видеть. У них в саду росли старые деревья с густой листвой, не то что наши саженцы…

Однажды не вернулся за своим товаром Азиз. Пропал. Может, женился, а может, попался этим страшным жандармам. Его большая спортивная сумка так и осталась у мамы в нежилой комнате, где раньше была библиотека, а теперь там громоздились баулы, готовые к отъезду.

В сумке оказался красный шелковый ковер, вытканный розами: много-много красных роз и розовых бутонов.

– На память, – вздохнув, сказала мама, когда разбирала вещи.

Я тоже перебирала свои памятные сувениры: камешки из Средиземного моря, иголку дикобраза, кулон в виде медвежонка, серебряные браслет, кольцо и пояс, сахарскую розу… Я разложила свои сокровища на полу, посадила рядом куклу Эмми и рассказывала ей о каждой вещице.

Нашего замечательного пса мы торжественно передали Ларисе и ее родителям. Пришлось долго объяснять ему, почему мы уезжаем и не можем остаться. Думаю, он не особенно обиделся, тем более что у них с Серенадой родились щенки.

Провожали нас все наши знакомые. К воротам вышли русские и американцы, прибежала Фудзия, и даже ее брат остановился неподалеку. Пришли и Венсан с мамой.

– Бон вояж, – пожелал мне счастливого пути Венсан.

– Мерси, – я протянула ему конверт с адресом, написанным латинскими буквами.

– Я напишу, – пообещал Венсан.

– Я буду ждать…

Мы уезжали вместе с папой: ему дали отпуск, чтобы он мог довезти нас домой и немного отдохнуть.

Перед отлетом мы еще несколько дней жили в столице. Я обрадовалась, когда узнала, что у нас будет время походить по городу. Он мне очень понравился! И еще я надеялась встретиться с Настей. Я даже упросила родителей отвезти меня на ту виллу над морем. Но когда мы туда приехали, выяснилось, что прежних хозяев нет, вместо них живут другие люди, и они ничего не знают о Насте.

Я еще погрустила немного и… успокоилась. О чем грустить? Настя вернулась на родину, Юлька обязательно напишет мне письмо, я выучу английский, буду переписываться с сестренками-американками и, может быть, с Венсаном…

А сейчас меня ждал «бон вояж» – счастливое путешествие домой.

Прощай, Алжир!