Ирина Мазаева: Как узнать любовь?

– О чем задумалась? – вывела ее из размышлений Ташка. – Сидит, в одну точку глядит… Ага! Чует мое сердце, о парне думаешь!

Олеся неожиданно для себя покраснела:

– С чего ты взяла? Ни о ком я не думаю!

– Колись! Влюбилась в кого-то в новом классе? Я права? Вижу, что угадала! Вот ты и доказываешь, что Иван неприятный. Потому что сама о другом думаешь!

– Да не думаю… Просто… Тут так вышло… – Олеся начала оправдываться и покраснела еще больше.

Но отступать было некуда.

– Помнишь, я тебе о Сидорове из нашего класса рассказывала? – И рассказала о произошедшем на уроке.

Ташка от возбуждения даже со своего диванчика подскочила и пробежалась туда-сюда по комнате.

– Чуяло мое сердце – ты влюбилась!

– Да не влюбилась я!

– Он красивый?

– Что ты сразу: красивый, не красивый! Какая любовь? У меня, между прочим, депрессия!

– Нет лучшего лекарства от депрессии, чем любовь!

– Да не любовь это! Я его отшила! Обидела человека. Он ведь просто сесть со мной хотел. Даже не со мной, а просто за мою парту.

– Ага! Как же. Никогда, как ты говоришь, с девчонками не садился, а тут вдруг решил своего любимого Максима Антоневича на тебя променять.

– Ну… Это мне Анька Макарова сказала, что он никогда с девчонками не садится. А она могла ошибиться!

– При чем тут Анька Макарова! Все же ясно как божий день: он проявил к тебе внимание.

– Даже если он, как ты говоришь, проявил ко мне внимание, то я все пресекла на корню. Сама не знаю, как у меня вышло отказать ему, – вздохнула Олеся.

– Вот! Точно. Ты сожалеешь. А значит, ты хотела бы с ним посидеть за одной партой. И не только…

– Да ничего я с ним не хотела!

Так они препирались еще полчаса, пока Олеся не сдалась.

– Ладно, хорошо, я не считаю его красивым, но немного он мне нравится. Ключевое слово – «немного». Просто он остроумный. Без него в классе сразу становится тихо и скучно. Только, имей в виду, девочки его совсем не интересуют. Это во-первых. А во-вторых, к нему и без меня стоит очередь из девчонок. И в-третьих, я сама не знаю, чего от него хочу. Может, разве что, чтобы он еще раз попросил разрешения сесть ко мне за парту. И у меня бы была возможность реабилитироваться.

– Сама призналась! – обрадовалась Ташка.

Олеся отпираться не стала: себе дороже. Уж такая она была – Ташка: если чего в голову втемяшится, ни за что не переубедишь.

– Значит, так: составим план, – а еще Ташка очень любила сразу переходить к действиям.

– Какой план? – испугалась Олеся.

– Как какой? По завоеванию Сидорова!

– Но я даже не знаю, нужен мне он или нет!

– Мы о чем до этого говорили? У тебя депрессия, так?

– Так!

– Ты хочешь от нее избавиться, так?

– Так.

– А лучшее средство от депрессии – что?

– Любовь!

– Ну так и надо тебе ее, любовь, организовать. А поскольку никто тебе больше не нравится, кроме Сидорова, то и назначим его объектом.

Сопротивляться фонтанирующей Ташкиной энергии у Олеси уже сил не было. Да и завоевать Димку Сидорова, первого красавца в классе, вдруг ей показалось очень заманчивым. Никто не обращает на нее внимания, считают серой мышкой – пусть. Она им еще покажет. Уведет из-под носа у Савельевой с Сокуренко главный приз – знай наших!

– А что ты там говорила про школьные дискотеки? – снова прервала ее грезы Ташка.

Про дискотеки Олеся говорила много. В их 126-й школе дискотеки не проводились, а в новой Олесиной это была традиция. На Новый год, на День влюбленных, на 23 февраля и 8 Марта они устраивались гарантированно. И все школьники с 9-го по 11-й дружно к ним готовились. У них в классе девчонки уже все только об этом и говорили: кто что наденет на дискотеку. А 14 февраля уже было не за горами – в следующую пятницу.

– Я говорила, что я на них ходить не буду, – напомнила Олеся. – Потому что никого не знаю. Зачем мне одной у стеночки весь вечер стоять?

– Как это не знаешь? А твой класс? Та же Анька Макарова?

– Анька будет тереться около Савельевой и Сокуренко. А я теперь для них враг номер один, – пояснила Олеся и добавила: – И потом, мне просто нечего надеть. Родители с этим обменом, ремонтом, строителями и себе перестали одежду покупать, и мне. Донашиваю то, что было куплено раньше. Старье. Мне уже Макарова прямым текстом сказала, что я немодно выгляжу…

– Уж об этом можешь не беспокоиться, – Ташка подошла к своему шкафу. – Але ап! – и распахнула его дверцы. – Выбирай, что захочешь. Мои вещи на тебя все налезут.

Олеся и до этого иногда одалживала у Ташки что-нибудь поносить, но какую-нибудь мелочь, а так, чтобы целиком одеться в чужие вещи… Хотя какие они чужие? Это же Ташкины вещи – вещи лучшей подруги.