Элис Тайтл: Адам и Ева

— Амнезия?! Черта с два. Какого дурака вы из меня сделали! Как она могла? Что она за это получила? Деньги, так, что ли? Кучу денег. Или обещание крупного куша. Так или не так? Она женит меня на себе, я лишаюсь доли в наследстве, вы ей бросаете жирный кусок. И я должен...

Не успел он договорить, как Питер бесцеремонно толкнул его, и Адам упал в свое кресло. Довести Питера до белого каления было нелегко, но сейчас он явно взбесился.

— Ты и есть дурак, — прорвало Пита. — Так ты хочешь знать, почему она это сделала? — Он наклонился над Адамом. Лицо его пылало гневом. — Или тебе эта фотография ничего не говорит? И имя? Неужели за все то время, что ты был с Лаурой, она тебе ни разу не напомнила кого-то знакомого?

— Да, иногда что-то такое было, — признался Адам.

— Иногда! Иногда! — Пит чуть не схватил Адама за горло. — Ты с ней был близок, ты, ничтожество. Ты ей говорил, что никого лучше ее никогда не знал.

— Но Лаура действительно лучшее, что я встречал...

— Да не Лаура, идиот. Эвелин. Ева. Адам и Ева. Три года назад. В Портленде. Ты с ней провел уикенд. О, для тебя это, конечно, было очередное любовное приключение. Но для Евы... Для Евы это было все. Ты для нее был всем. Она просто потеряла голову от любви к тебе. И она думала, что ты тоже ее любишь. От тебя никаких вестей не приходило, и это ее сломало. Она так сокрушалась, что позвонила мне. И все эти годы мы поддерживали отношения. Но единственное, о чем она может говорить, — это о тебе, хотя то, что она иногда говорит, комплиментом не назовешь. Но, как бы то ни было, это продолжается третий год.

Адам скинул руку Питера с шеи. Оба брата немного успокоились.

— Так она придумала эту амнезию, чтобы вернуть меня?

Пит помолчал и тяжело опустился в стоящее рядом кресло.

— Всю кашу заварила бабушка. Я ей как-то сказал про Еву. Она отправилась в Портленд... специально, чтобы посмотреть на нее. В общем, она решила, что эта женщина создана для тебя.

Адам снова бросил взгляд на портрет.

— Она сделала пластическую операцию и отрастила волосы.

— Она и так была привлекательной, но эти изменения превратили ее в подлинную красавицу. Она буквально... преобразилась, — добавил Пит.

Адам задумчиво смотрел на брата.

— Вы все решили, и Лаура-Ева в том числе, что одной красотой меня надолго не удержишь.

— Приступ амнезии — это выдумка бабушки. Она же неисправимый романтик и решила, что так Ева тебя заинтригует сильнее.

— А Ева, — Адаму было трудно с непривычки называть Лауру Евой, — Ева так легко с этим согласилась? — В голосе Адама слышались боль и гнев. Она предала его, обманула, сделала из него форменного болвана. А потом сбежала.

На переносице Адама появилась глубокая складка. Подождите, подождите. Но почему же она в таком случае сбежала? Он метнул взгляд на брата, и взгляд этот не сулил ничего доброго. Он вскочил со своего места, тыча пальцем в лицо Пита.

— Ах, вон оно что! До меня только дошло. — Адам даже глаза прикрыл на минуту: вся картина стала ясна. — Какой же я дурак! Она исчезает, я схожу с ума от любви, теряю окончательно голову и готов на все, чтобы только вернуть ее. Даже жениться.

— Да брось ты, — замотал головой Пит, — все совсем не так.

Но переубедить Адама было уже невозможно.

— А ты думаешь, как это должно было кончиться? Мне теперь все понятно. В конце концов ты или бабушка проговариваетесь, где она, я лечу туда сломя голову, падаю на колени и умоляю ее выйти за меня. И последними смеются все, кроме меня. Так или не так? — Он швырнул бюллетень на стол. — Дудки! Ева может сидеть в своем Портленде до седых волос — ноги моей в этом городе не будет!

— Она не в Портленде, — крикнул Пит вдогонку убегающему Адаму.

Прошло две недели. Адам сознательно с головой погрузился в водоворот светской жизни. По иронии судьбы, несмотря на то, что все, казалось, теперь было ему известно, он никак не мог выбросить Лауру /Еву Эшли/ Гарви из головы. Он даже вспомнил об этом уикенде в Портленде с Евой три года назад. Его привлекли тогда ее обаяние, всякое отсутствие претензий и явная влюбленность в него. Конечно, он не хотел причинить ей боль. Он думал, что для нее, как и для него, этот уикенд не более чем мимолетный роман. Любовная интрижка. Теперь-то он знал, что все было далеко не так.

А сейчас он чувствовал себя несчастным и одиноким. И как ни трудно ему было признать — безнадежно влюбленным. Напрасно он растравлял душу, напоминая себе о коварстве Евы. Ему даже пришла в голову мысль позвонить ей в Портленд и покончить со всей этой историей раз и навсегда.