Людмила Леонидова - Мужчина высшей пробы

— Так он красивый и добрый? — Наконец-то поняв, Татьяна закивала. — И все ребята только с ним да с ним?

Оля промолчала.

Татьяна, поглаживая по плечу внучку, задумалась.

— Попробуй у него поучиться. Стань такой же!

— Ага, буду на него смотреть и, как попка, повторять, — гордо тряхнув светлой головкой, скривилась Оля.

— Я не об этом. Чтобы понравиться, не стоит подражать кому бы то ни было! Никогда не появится второй Чаплин, второй Пушкин и даже второй Макаренко, хоть он и просто талантливый педагог. Попробуй понять, чем он, твой великий Заломов, смог завоевать сердца ребят: обаянием, силой характера, умом?

— Он притягивает, как маг.

Татьяна подняла брови.

— Ты должна смириться, что никогда не станешь такой же. Ты можешь быть другой, но любить тебя будут точно так же. Ты ведь этого хочешь, правда? Он тебя пригласил поговорить. Не отказывайся от такой возможности. От хорошего человека взять что-то вовсе не грех.

— Уговорила! — махнула рукой Оля.

Знала, что бабушка плохого не посоветует.

Еле дождавшись следующего дня, Ольга заявилась к директору на беседу.

— Заходите. — Увидев поджидающую под дверями кабинета практикантку, Заломов широким жестом пригласил ее войти.

И вновь, как в первый раз, перед мужчиной-«тяжеловесом», стойким непререкаемым авторитетом, Учителем с большой буквы Оля почувствовала себя маленькой и незначительной, каким-то неоперившимся птенцом. И вовсе не потому, что он вел себя как директора новомодных фирм, которых Оле неоднократно приходилось видеть в кино, показушно развалившихся в креслах навороченных кабинетов и свысока беседующих с молодыми сотрудниками или на ходу дающих указания многочисленной армии подчиненных.

Заломов был предельно скромен и прост, не выказывал перед будущей учительницей своей великости. Рассказывал о том, что любил, что ненавидел. О детях, которые были частью его жизни, о том, что он считал своим достижением и заслугой. Учитель по призванию, он гордился тем, что за годы, проведенные в школе, они из маленьких карапузов превращались в неуклюжих подростков, а позже в умных, образованных молодых людей. Он не стремился подчеркнуть ни своего явного преимущества над практиканткой, ни силы обаяния, которым он, несомненно, обладал.

Взрослый, сильный мужчина вел с ней себя на равных.

А после беседы… предложил работу у себя в школе. Это было для Оли так неожиданно!

Позже, прокручивая их разговор в голове, она припоминала, как это произошло. Конечно, же, Заломов попросту интервьюировал ее! Но у нее, несомненно, был выбор: она могла промолчать, не показывать своего отношения к его мыслям, не высказывать своего мнения. Однако, эмоциональная по натуре, она долго держать себя в руках, конечно, не смогла бы. А потому признание вырвалось непроизвольно.

Речь шла о выборочной памяти выпускников. Заломов рассказывал, как ребятам навскидку предложили запомнить и выбрать из нескольких десятков слов наиболее важные для них. Много он перечислять не стал, а назвал только самые новомодные словечки, те, что у молодежи на слуху: гламур, тусовка, винтаж, секс, любовь, улет, оттяжка и прочие.

— И что чаще всего запоминали и выбирали ребята? — поинтересовалась Оля.

— К сожалению, не то, что бы хотелось, — улыбнулся Кирилл Петрович.

— А я бы выбрала любовь, — неожиданно для самой себя произнесла Оля.

Кирилл Петрович заглянул в синие-пресиние глаза Ольги и с таинственной улыбкой произнес:

— Тогда я выбираю вас.

— В каком смысле? — покраснев, спохватилась она.

— Предлагаю вам место в моем лицее и… классное руководство.

Для Оли и для распределительной комиссии в ее вузе это был шок.

Заломов первый раз предложил постоянную работу практикантке из их вуза.

Своих учеников в лицее Кирилл Петрович знал всех. Занимался ими не для показухи и отчетности, а потому, что считал это своей профессией, которую любил по-настоящему. Мальчишкам из неполных семей уделял особое внимание. И велосипеды им во дворе лицея чинил, и на мотоцикле учил ездить, и в баскетбол играть. Не гнушался директор и в летние лагеря с ребятами ездить, и в походы ходить.

Даже девочки к нему с сердечными делами обращались. В школе про необыкновенного педагога целые легенды складывали.

Поговаривали, что однажды с одной ученицей выпускного класса случилось несчастье. Забеременела она от какого-то взрослого мужчины, который ребенка признавать не хотел. Так Кирилл Петрович сам разыскал нерадивого папашу, побеседовал с ним по душам. Тот, как выяснилось, не беспричинно отказывался от возлюбленной: не очень уверен был в своем отцовстве. Ветреной казалась ему будущая мама его ребенка: из неблагополучной семьи, сама вертлявая, непоседа, в коротких платьицах бегала, всем глазки строила. После долгих переговоров при участии директора решили не подвергать жизнь девочки опасности — пусть рожает. В том случае, если отцовство будет доказано, мужчина беспрекословно обещал узаконить отношения с девочкой.