Наталия Доманчук - Не зови меня дурой

В один воскресный день решил пойти на пляж. Осень уже вступила в свои права, дав ветру все полномочия в тот ненастный день.

Я пошел прогуляться вдоль пляжа и увидел, как один мальчуган пытался запустить воздушного змея. «В такую погоду, – подумал я, – лучше всего сидеть в уютном кафе и попивать чай с лимоном».

Но малыш пытался, а я стоял, наблюдая за его неудачными попытками, и вдруг вслух сказал:

– Если он его запустит, значит, у нее все хорошо. Значит, она счастлива. Моя Ветта.

Малыш сделал еще одну попытку, и воздушный змей взмыл высоко в небо. Он парил, как птица, казалось, что сам ветер подчинился ему и выполнял его команды.

Я поднял руки вверх, засмеялся и крикнул:

– С тобой все хорошо, моя Ветта!

А спустя пару месяцев судьба закинула меня на родину. По работе.

Я пошел в гости к другу-однокласснику. Мы сидели на кухне, пили коньяк, и я мимолетом, как бы не особо интересуясь, спросил про Ветту.

– А ты не знаешь? – удивился он.

– Что?

– Ветта застрелилась. Почти сразу после того, как ты уехал.

Я побледнел:

– Не может быть. Она писала мне письма. До лета.

– Да, точно. Где-то летом она и застрелилась.

– Как? – Я все еще ничего не понимал. – Нет, – не поверил я ему, – с ней все должно быть хорошо!

Друг ничего не сказал и только пожал плечами.

Медленно, как во сне, ничего не объясняя, я вскочил и побежал в знакомый подъезд, на самый любимый в мире пятый этаж; сначала позвонил в дверь, услышав шаги, начал тарабанить в дверь изо всех сил.

Дверь открыл отец Ветты. Он еле держался на ногах.

– Как это случилось? Как? – спросил я и схватил его за ворот рубашки.

Он сначала попытался вырваться, но я втолкнул его в квартиру, закрыл дверь и, прижав к стенке, повторил вопрос:

– Как она застрелилась? Где?

– На подоконнике нашли…Ты… ты не знаешь почему? – спросил у меня ее отец, но я стал его бить по лицу. Потом понял, что если кто и виноват, то только я, присел на корточки и зарыдал.

«Чертова игра, чертова игра», – крутилось в голове, но вслух я сказал:

– Почему? Просто первым пришел автобус.

Утром Ваня меня ждал в фойе отеля, чтобы поехать в главный офис и подписать договор.

Он кивнул мне, я ответила: «Привет!» – и на этом наш диалог закончился.

К двум часам мы подписали контракт, до вылета оставалось четыре часа, и Ваня предложил мне пообедать в ресторане.

– Нет, спасибо. Я прогуляюсь по городу. Встретимся в аэропорту, – тихо произнесла я и вышла из комнаты, где мы совещались.

В самолете он вел себя довольно странно: и не читал, и не делал вид, что спит, как это было, когда мы летели в Лондон, а просто смотрел в иллюминатор или рассматривал свою обувь. Говорить со мной не пытался, чему я была рада. С одной стороны, мне все-таки хотелось услышать от него хоть что-нибудь: или то, что между нами произошло, было ошибкой, или это не было ошибкой и он об этом не жалеет… А с другой стороны, хоть в наших отношениях и было столько недосказанности, мне не хотелось вызывать его на откровенный разговор. Жизнь очень сильно отличается от любовного романа. Но не тем, что в романах все красиво и надуманно. В жизни мы не пользуемся большой, черной точкой. Мы ставим запятые, вопросительные и восклицательные знаки, многоточия. Когда человек получает удовольствие от жизни, ему не нужны точки. Он ставит ее одну, большую, в самом конце.

И вызвать его на откровенный разговор – означало расставить все знаки препинания в наших отношениях. Возможно, это была бы большая, жирная точка, после которой может быть только одно слово: КОНЕЦ.

Когда мы прилетели в Москву, Ваня предложил подвезти меня домой. Я кивнула, что не против, и всю дорогу рассматривала московский пейзаж.

Алена открыла дверь и сразу кинулась меня обнимать.

– Ну, рассказывай, быстрей! – потребовала она. Я устало посмотрела на нее:

– Ничего не было. Она вздохнула:

– А я так надеялась на хеппи-энд…

Васька выбежал из комнаты. Я обняла его и прижала к себе.

Я долго ворочалась в постели, но заснуть не смогла. Тогда решила провести время в Интернете и первым делом проверила электронную почту. В ящике обнаружила письмо из издательства. Они просили прийти в понедельник и подписать документы на передачу авторских прав.

Выходные провалялась в кровати. Алена попыталась меня растормошить, но в конце концов устала уговаривать и, прихватив с собой Василия, ушла прогуляться. А я взяла ноутбук и перечитала свой роман, в котором описала всю свою жизнь. Оставалось совсем немного: придумать название и написать концовку, как бы подвести черту. Я назвала роман «Перекресток» и в конце написала: