Робин Карр - Осознанный риск

— Дом пустует почти все время, — пожал плечами Майк. — Я вернусь через несколько часов. И вот еще что: я буду очень занят пару дней, поэтому надеюсь, вы справитесь со всем без моей помощи. — И добавил, словно ему только что пришло на ум: — Вы… вы можете занять главную спальню, если хотите.

Затем он исчез. Крис осторожно опустила Чикса на пол в прихожей. Пока они стояли и осматривались, пес сбежал по лестнице в устланную коврами гостиную.

— Боже, только бы он не набезобразничал, — вздохнула Крис.

Чикс скакал по полу как заводная игрушка, водил носом по ковру, проверяя, не пометила ли другая собака это место. Он задержался у ножки журнального столика.

— Я убью тебя, — предупредила Крис.

Пока Чикс бегал внизу, Крис с детьми смотрели на лестницу, ведущую в спальни. Их немного пугал дом пожарного. Он был тихим, новым, чистым, чужим. Наконец Крис ступила на ковер, покрывавший лестницу.

Гостиная была оформлена в типично мужских тонах: голубом, сером, темно-фиолетовом и темно-лиловом. Мебель обита велюром. На столиках цвета грецкого ореха лежали многочисленные предметы: пепельница, ароматическая свечка, какие-то книги. Огромный гранитный камин занимал большую часть стены. Даже бревна в нем выглядели чистыми. Невероятно!

Дети уставились на домашний кинотеатр, словно перед ними была ракета. DVD-проигрыватель, огромный плазменный телевизор, диски, колонки, пульты с многочисленными кнопками — все закрыто темным стеклом. Чистым, без единого пятнышка стеклом. Еще картины, точнее, гравюры. Почему он выбрал именно их? Также под стеклом. Работы Макнайта. Макнайт был знаменит своими легкими, уютными, ярко оформленными комнатами, в которых нет людей. Никаких тебе туманных пастелей, только строго отделанная гостиная, переполненная вещами, а не людьми, картинами, глядя на которые создается впечатление, будто они сами празднуют свое одиночество. Как и Майк.

— Боже, — прошептала Крис, — мне придется кормить вас в ванной.

— Майк сказал, что он немного неряшлив, — сказала Кэрри, — но я думаю, он быстро учится.

— Конечно, — ответила Крис. — Ничего не трогайте. Видите тот поднос на столике?

Дети кивнули.

— Это единственная вещь, стоимость которой я могу компенсировать.

— Нам можно на него стаканы ставить? Вдруг останутся пятна? — спросила Кэрри.

— Нет. Вы не будете есть и пить в гостиной, — ответила Крис, строго посмотрев на детей. — Думаю, мне придется повсюду носить с собой чистящее средство.

— Я никогда не ела в ванной, — огорчилась Кэрри.

— Я шучу, — успокоила ее Крис.

Она почувствовала комок в горле и увела детей, чтобы они больше не смотрели на гостиную.

Наверху было скромнее, чем в гостиной, но и там все выглядело безупречно. Спальни были большие, просторные и почти без мебели. В одной стояли лишь две кровати, не было даже лампы или тумбочки. В другой был двухместный диванчик, который, как обнаружила Крис, раскладывался в кровать. И еще там был стол, где лежали счета Майка, накрытый стеклом, и под ним несколько фотографий. На одной из них была запечатлена женщина с ребенком. Крис поняла, что это его жена и дочь. Она долго смотрела на них, на тех, кого он потерял. У нее защемило сердце. Бедняга. Как он смог жить? Это было непостижимо. Она похоронила родителей еще до замужества. С тех пор поняла, что самая невыносимая боль не может сравниться с тем, что чувствуют родители, когда хоронят детей. К горлу снова подступил комок.

— Это я рядом с леди? — спросила Кэрри.

— Нет, — мягко ответила Крис. — Нет, милая. Это жена и маленькая дочь мистера Кавано. Они погибли давно, очень давно. Задолго до твоего рождения.

— Он скучает по ним?

— Да, конечно. Это его личное дело. — Или личные чувства, подумалось ей. — Нам не следует задавать ему вопросы об этом. Понятно? — Она присела, чтобы посмотреть Кэрри в глаза. Ей хотелось расплакаться, но она сдерживала слезы. — На самом деле, я думаю, мы вообще не должны говорить, что видели фотографию. Тебе ясно?

— Да. Можно нам посмотреть телевизор?

— Конечно, — выпрямляясь, ответила она. — Пойдемте вниз. Там вы будете сидеть на полу и ничего не трогать.

— А я думала, нам можно потрогать тот поднос.

Крис не испытывала восторга от сдержанно обставленного дома Майка, даже если ее дети и чувствовали обратное. Она восхищалась самим Майком. У него было что украсть. Почему же он так уверен, что она этого не сделает? Откуда он знал, что она будет осторожной? Как он мог так слепо ей доверять? Ей было неудобно пользоваться его тщательно выбранными, аккуратно разложенными вещами, и она чувствовала, что недостойна такого щедрого жеста.