Джудит Крэнц: Я покорю Манхэттен

Задержав на мгновение дыхание и предельно сконцентрировав внимание, Мэкси удалось справиться с нахлынувшими на нее чувствами. Глаза, правда, все же подозрительно блестели, но слез в них не было. Теперь, когда можно было больше не опасаться, что ей не удастся совладать с собой, Мэкси обратила внимание на то, что Каттер следует вплотную за Лили. Интересно, куда он сядет? Лишнего стула для него в комнате как будто нет. Невероятно, но ее мать сделала приглашающий жест, в значении которого сомневаться не приходилось: грациозным движением руки она указала ему на место, которое никогда никто, кроме ее мужа, не занимал.

Как она могла! Как посмела разрешить Каттеру сесть на этот стул? Мэкси почти выкрикнула эти слова, чувствуя, как громко стучит сердце. Она услышала, что с губ Пэвки тоже сорвался приглушенный вопрос, в других местах за столом, одно за другим, стали раздаваться нечленораздельные восклицания, выражавшие крайнюю степень удивления. После неожиданного поступка Лили атмосфера в зале заседаний срезу переменилась, присутствующие стали украдкой обмениваться выразительными взглядами. Каттер, однако, не обратив, казалось, внимания на всеобщее замешательство, преспокойно уселся на указанное ему место.

Зэкари Эмбервилл единолично вел дела своей частной компании, опираясь на группу лиц, которая сейчас в полном составе собралась на заседании правления. После смерти мужа на заседаниях стала появляться и Лили, чего при жизни Зэкари она никогда не делала. В качестве нынешней владелицы контрольного пакета акций, она обладала семьюдесятью процентами голосов, то есть правом решающего голоса при обсуждении любых вопросов, а оставшиеся тридцать процентов распределялись между Мэкси, Тоби и их младшим братом Джасти-ном.

Мэкси и отчасти Тоби, бывая в городе, старались не пропускать заседаний правления, но ни разу не слышали, чтобы мать высказывала там свое мнение или вообще участвовала в дискуссиях, как, впрочем, и они сами. Как и при Зэкари, работой всего гигантского концерна по-прежнему продолжали с той же неубывающей преданностью делу, умением и местерством руководить редакторы каждого из изданий, издатели и выпускающие во главе с Пэвкой Мейером.

Наконец в зале воцарилась тишина. Поскольку повестка дня не была объявлена заранее, все ждали, что сейчас это сделает Лили Эмбервилл. Она, однако, молча сидела, не отрывая глаз от стола. Изумленная Мэкси, затаив дыхание, следила за тем, как Каттер слегка отодвинул отцовский стол, вальяжно откинулся на спинку и по-хозяйски оглядел собравшихся.

– Миссис Эмбервилл, – спокойно начал он, – попросила меня провести сегодняшнее заседание. Во-первых, она, со своей стороны, сожалеет, что вынуждена была столь неожиданно вызвать многих из отпусков. Дело в том, что ей предстоит сделать важное заявление и она хотела, чтобы все вы узнали о нем как можно скорее.

– Какого черта… – негромко пробурчал Пэвка, оборачиваясь к своей соседке. Та покачала головой, сжала губы и в упор взглянула на Каттера.

«С чего это вдруг мать доверила ему вести заседание? Почему Лили предпочитает не выступать сама и перепоручает все этому специалисту по инвестициям, абсолютно несведущему в издательском деле? Да он вообще не имеет права участвовать в работе „Эмбервилл пабликейшнс“!» – пронеслось в голове Мэкси.

Каттер между тем, не меняя позы, заговорил все тем же размеренным хозяйским тоном:

– Как вам всем, должно быть, известно, миссис Эмбервилл не внесла никаких изменений в структуру «Эмбервилл пабликейшнс» за год, истекший после скоропостижной и трагической кончины моего брата. Однако она провела обстоятельное изучение будущего компании, всех десяти ее изданий и недвижимости. Полагаю, что настало время взглянуть правде в глаза: хотя шесть из десяти наших изданий бесспорно продолжают оставаться ведущими в своей области четыре остальных находятся в критическом состоянии. – Он сделал небольшую паузу, чтобы отпить воды.

Мэкси почувствовала, что при этих словах сердце ее забилось еще быстрее. Так вот он каков, ее дядя, отдает команды, как настоящий генерал. Сказал «полагаю» – и все люди за длинным столом замолчали в ожидании важного сообщения, о котором он упомянул и которое им предстоит выслушать.

– Мы все знаем, – как ни в чем не бывало продолжал Каттер, – что моему брату доставлял удовольствие сам процесс создания журнала, а не получение прибыли, его больше увлекала проблема излечения «больного» издания, чем успешного становления здорового. В этом заключалась его сила, но теперь, когда его нет с нами, в этом же проявляется и слабость. Только новый Зэкари Эмбервилл смог бы проявить достаточно упрямства и воли, чтобы выстоять и, главное, не потерять веры в свои создания, необходимой для постоянного перекачивания прибылей от шести успешных изданий в голодные клювы наших четырех заморышей.