Джудит Крэнц - Весенняя коллекция

Зато как приятно видеть своего старого друга безумно влюбленным!

Джастин поручила мне собрать всех трех девушек, чтобы мы могли сообщить им сногсшибательную новость, но я еще минут десять не могла двинуться с места и так и стояла посреди своего кабинета, ловила ртом воздух и словно молитву повторяла «Карамба!», пытаясь прийти в себя. Да, преподнесла мне Джастин сюрпризик! В конце концов я взяла себя в руки и дала указания диспетчерам, которые к тому времени уже сидели у своих компьютеров.

Как только Эйприл, Тинкер и Джордан освободятся, немедленно доставить их в офис, послать за ними такси, велела я, стараясь говорить обычным деловым тоном, так что никому и в голову не пришло спрашивать меня, к чему такая спешка. А мне самой казалось, что я наблюдаю за происходящим словно через кисейную занавеску, что я смотрю пьесу и агентство со всеми служащими — на сцене, а я сижу одна-одинешенька в зрительном зале.

Да, я пыталась усвоить, что Джастин — дочь Некера, до меня таки дошло, что раз она сама об этом сказала, то это правда, но осознать это я не могла никак. Я не испытывала ни удивления, ни обычного любопытства касательно того, давно ли и как она об этом узнала. Новость меня так ошеломила, что для других эмоций в моей душе просто не было места.

Я на автопилоте просуществовала до того момента, когда все три девушки собрались наконец в кабинете Джастин. Вид у них был озадаченный, потому что то, что их забрали после работы и доставили обратно в агентство, было случаем беспрецедентным. Увидев, что мы обе их поджидаем, они стали судорожно соображать, что же они такого натворили. Но Джастин не стала держать их в неведении.

— Тинкер, Эйприл и Джордан! Вас троих отобрали для участия в показе парижской коллекции Ломбарди, — сообщила она, изобразив на своем лице широченную улыбку. — Примите наши поздравления! Мы все гордимся вами.

Они исполнили все, что полагается при получении титула «Мисс Америка» или, к примеру, «Мисс Тяжеловес», — стали друг друга обнимать, целовать, визжать и прыгать, непрерывно крича при этом: «Не могу поверить!» и так далее. А Джастин сидела и безучастно ждала, пока я приведу их в чувство.

— Дамы! Прошу вас сесть и выслушать меня! — заорала я. Обычно моделей называют девочками, но я при каждом удобном случае называю их дамами, чтобы напомнить им, что есть еще и огромный мир вокруг. — Итак, дамы, мы не будем сейчас утомлять вас подробностями, но беспокоиться вам не о чем — Джастин будет в Париже с вами. Вы улетаете через три дня, так что у вас будет две недели на знакомство с городом и с работой у Ломбарди. Известите своих домашних и не забудьте взять с собой теплые вещи. С настоящего момента вам запрещается покидать Нью-Йорк и даже ходить на свидания. Учтите, я говорю совершенно серьезно!

Я пристально смотрела на них, ожидая, что кто-то из них начнет сокрушаться и умолять дать возможность проститься с мамочкой или с возлюбленным, но — улыбки не погасли, слезки на глаза не навернулись. «Какими бы резонами Некер ни руководствовался, но выбрал он на редкость честолюбивых девушек», — подумала я, стараясь не встретиться взглядом с мрачно и холодно наблюдавшей за происходящим Джастин.

Прошлым вечером Джастин вызвала меня к себе.

— Вещи собрала? — осведомилась я. — Завтра ведь улетаешь. — Эти несколько дней она меня избегала, хоть и могла бы уж догадаться, что я не стану у нее ничего выпытывать. И я с трепетом ждала, когда же она отправится в Париж и развяжется с этим делом. Не может же она вечно прятаться от Некера, тем более, вполне вероятно, что он вовсе не такое чудовище, каким она его себе представляет. Честно говоря, в глубине души я надеялась, что она переменит свое отношение к старику папашке. Неужто человек, который затеял многомиллионное предприятие только для того, чтобы взглянуть на свою дочурку, может оказаться полным негодяем?

Войдя в ее кабинет и почувствовав, что атмосфера немного разрядилась, я решила, что Джастин действительно угомонилась. «Подружка моя приходит в норму», — подумала я, взглянув на нее.

— У меня для тебя сюрприз! — сообщила Джастин и расплылась в улыбке, какой я у нее не видела с тех пор, как позвонила Габриэль.

— Ой, Джастин, только не это! Я получила достаточно сюрпризов на весь 1994 год, а ведь идет только первая его неделя.

— Ты улетаешь в Париж, Фрэнки. Завтра.

— Ты же прекрасно знаешь, что я не могу лететь с тобой и держать тебя за руку. Кому-то надо и за агентством присматривать.