Наталия Яровая: Тень Казановы

Ну-у Павлов! Какой ты трудный, однако!

— Глупости! — Я тоже умею быть упертой. — Во-первых, ты не посторонней тете машину мыл, мама не зря обо мне хорошо отзывалась. Во-вторых, на обед ты попал случайно. А в-третьих, вообще никаких разговоров! И послезавтра чтоб снова приехал! У меня завтра командировка в пригород, машина запачкается. Надо будет снова мыть. Все. Свободен!

Он распахнул свои серые глазищи, открыл рот, но слов не нашел.

— До свидания, — это все, что он придумал, и взял деньги.

— До послезавтра, — уточнила я, но его уже унесло. Придет?

Пришел.

— Куртка у тебя легкая, — отметила я, когда он снова помыл не очень-то грязную машину.

Про то, что рукава у куртки коротковаты, я тактично промолчала.

— Нормально. Я же не на остановке стою. А работаю. Двигаюсь. И двести рублей мне сегодня не давайте. А то больше не приду.

Ну, сказал — как отрезал. Долговязая худая мартышка с серыми глазищами! И не поспоришь! Пришлось давать сто. Ничья, один — один.

В следующий раз Сергей Павлов появился через неделю. Я к тому времени притащила на работу баул со старыми Васькиными вещами. Вещи еще вполне приличные, хоть и ношеные. Только все голову ломала, как же их мальчишке всучить.

Он зашел хмуренький:

— Машина у вас чистая до сих пор. Я только пыль стряхнул. — И отрезал: — Денег не возьму.

— Ну и не надо, — независимо отреагировала я. — Посмотри вот вещи. Тебе подойдут. У меня сын из них вырос давно.

Он деловито перерыл баул.

— Классные!

— Заберешь? — не поверила я.

— Заберу, конечно, — обескуражил он. — Мне мамины знакомые все время раньше подкидывали. Не выбрасывать же! Жалко. Приличное.

Куда ж теперь мамины знакомые подевались?

— Сережа, денег за пыль с машины не дам, но пообедать со мной ты обязан. Я не люблю одна.

— Обязан так обязан, — легко согласился он, и мы спустились в буфет.

Я набрала нехитрых закусок, шоколада и соку. Литр. Маленький Павлов снова не жадничал, по степенно съел все.

— Вкусно, — опять оправдался он и сообщил: — У меня дед мастеровой. Может, надо чего?

— Да вообще-то много надо. У меня коттедж. Где замки полетели, где ручки открутились. Вы бы с дедом подъехали на выходных?

— Подъедем, — заверил он, забрал баул и смылся.

Приехали они в субботу. В десять утра. Дед оказался довольно справненьким, с седым облачком вокруг лысинки — Папа Карло. При себе имел ящичек с инструментами и прочей важной дребеденью. Звали его Алексей Сергеевич. Видно, мужчинам в их семье имена через поколения передают. Традиции, блин. Но дед мне очень понравился. Весь день возился с дверями, замками и крючками. Сделал все.

Серега сначала ему помогал, потом отвлекся на старый Васькин велосипед и выпал из команды. К вечеру дед Алексей обошел весь дом и вынес вердикт:

— Хозяин тебе нужен.

— Я сама хозяйка.

— Ох, девоньки, — внезапно взгрустнул он. — Ладно. Я завтра еще приеду. Постучу здесь.

Я согласилась. Когда они уехали, Юлька наморщила нос:

— Мне этот Серый не понравился.

— Почему?

— Да нахмуренный какой-то! И правильный весь из себя. Как Васька наш.

— Ну, Юлька! Это всегда так в жизни — все мальчишки дураки!

— Харизмы в нем нет, — посетовала она, блеснув новомодным словом.

— Будет еще. Подожди.

Ничего в жизни не происходит просто так. Когда-то и к Безуглову в офис заявился такой же мальчишка и деловито сообщил:

— Я, дядя, вашу машину на стоянке помыл!

Куда тут деваться? «Дядя» очень веселился по этому поводу и всем про него рассказывал. Мальчишку звали Мишкой, и Безуглов взял над ним шефство. Мишка теперь уже вырос в Михаила, здорового такого, хорошего парня, верного Сергею до безумия. До сих пор и мне звонит. Как дела, спрашивает. И просит звонить, если что. И я звоню.

Правда, у него мамы-шизы не было, а у Безуглова ожесточения моего нынешнего не было.

В воскресенье дед с внуком прибыли так же в десять. Привезли нам банку меда — знайте наших! Я была тронута. И опять весь день Алексей Сергеевич стучал молотком и вертел отверткой, критикуя нас, девок. А Серега носился с Джимом и Юлькой. Наверное, харизма в мальчишке все же обозначилась.

Я оставила их на ужин. Оба чинно поели. Откуда столько приличия?

После ужина дед Алексей вышел на террасу покурить. Я вынесла ему стул.

— Хорошо у тебя тут, Вика, — заговорил он, потягивая какую-то козью ножку, я такие только в кино про войну видела. — Молодец, что на земле живешь. Когда Лиза умерла, Сережка уговаривал меня в город переехать, не хотел он в мою домушку перебираться. Так я — наотрез. Всю жизнь к земле близко живу. Оно так и природой живому существу положено.