Екатерина Риз - Квартирный вопрос

— Что творим? — заинтересовался он, а едва удержалась, чтобы его ногой не пнуть. Всегда ведь влезет не в своё дело!.. Промолчать не может.

Дядя на него уставился, потом перевёл взгляд на чемодан, и спросил, забыв поздороваться:

— Чего это?

Глеб посмотрел на меня и плечами пожал:

— Переезжаю.

Дядя взглянул на меня, а я глаза виновато опустила.

— Что здесь происходит? — повысил он голос.

Сонька выразительно на него уставилась.

— Ох, Боря, вот ты в своём репертуаре! Все вокруг давно всё поняли, один ты, как на Камчатке!

— И что все поняли?!

— Он уже даже вещи принёс! Включи воображение.

— Соня, — попыталась я одёрнуть подружку убитым голосом.

— Ну что Соня? Он меня специально злит!

Мартынов помялся немного, а потом двинулся в квартиру, провожаемый тяжёлым дядиным взглядом. А тот, как только Глеб скрылся в квартире, уставился на меня.

— Женька!..

— Он на мне женится, — заверила я любимого родственника.

Дядя глубоко вздохнул, потом схватил Соньку за локоть и подтолкнул обратно в квартиру.

— Пожалуй, мы всё-таки войдём.

Закончился вечер совсем не так, как я себе нарисовала. Вместо романтического ужина, вышла небольшая семейная разборка, с претензиями и потрясанием кулаками (это дядя вовсю старался), в которой мы с Глебом довольно скоро отошли на второй план, и просто наблюдали, как Сонька и дядя с энтузиазмом ругаются. Из их выкриков я для себя вынесла очень много нового и пришла к выводу, что по крайней мере скучно дяде с Сонькой точно не будет, а именно это ему и нужно, чтобы постоянно поддерживать себя в тонусе. Подружка, наверное, единственный человек, способный одним словом сбить его с толку и, не дав ему опомниться и найти достойный ответ, объявить себя победительницей. И сегодня так вышло. Выкрикнув ему в лицо какой-то смехотворный довод о собственной правоте и его коварстве и несправедливости, она замолчала и взглянула на него с превосходством. Я дядю даже пожалела, и попыталась быстренько придумать, чем всех отвлечь, прежде чем он всё же подберёт слова для подобающего ответа и скандал продолжится. Но тут Глеб громко поинтересовался:

— Жень, водка есть? — и все на него посмотрели.

— Есть, — отозвалась я, переполненная сомнениями, а Сонька вдруг кивнула.

— Хорошая идея, надо выпить.

К моему удивлению, и дядя согласился, и спустя несколько минут, мы уже сидели за столом, и я радовалась только тому, что ссора затихла.

— Значит, женитесь? — спросил дядя, и поглядел на Мартынова со значением.

— Придётся, — спокойно ответил тот, и ловко скрутил крышку на бутылке.

— Что значит, придётся? — попробовала возмутиться я.

Дядя неожиданно махнул на меня рукой.

— Не придирайся к словам.

— Всё, спелись, — констатировала Сонька и махнула рюмку водки под моим изумлённым взглядом. Правда, на этом и остановилась. Через полчаса мы с ней из-за стола поднялись, решив оставить мужчин одних. Бутылка на столе уже наполовину опустела, разговоры перестали быть личными и нам интересными, а взгляды несколько помутнели.

— И часто вы так ругаетесь? — негромко поинтересовалась я у усмехающейся подружки.

— Бывает. Встряска иногда нужна. Боря потом неделю, как шёлковый ходит.

— Понятно…

— Я вот всё смотрю, смотрю и не понимаю, на фиг тебе это окно?

Я посмотрела на картину на стене и улыбнулась.

— Это портрет Мартынова.

— Не понимаю… Вроде голова у него не квадратная.

Я указала на занавеску.

— Он там.

Сонька поджала губы.

— Придумала же.

— А мне нравится. В зеркале можно увидеть его отражение.

Сонька обернулась и громко поинтересовалась:

— Глеб, ты видел свой портрет?

Тот даже не оглянулся.

— Она выдумывает, я никогда в окна за ней не подглядывал.

— Вот так вот, — Сонька прищёлкнула языком, а я смотрела на Мартынова. Он сидел, облокотившись на стол, о чём-то разговаривал с дядей, наклонив голову, а мне очень хотелось подойти и погладить его по затылку, взъерошить короткие волосы. Мне постоянно хотелось быть рядом с ним. Наверное, со временем это пройдёт, притупится, но сейчас просто оттого, что вижу его, мне дышалось легче. И признаться в этом кому-нибудь было страшно. Даже Глебу не скажу. Наверное.

— Теперь точно жениться придётся, — сказал Мартынов, проводив Соньку и дядю и закрыв за ними дверь.

— А ты уже успел передумать?

— Не-ет, — протянул он, притягивая меня к себе. Уткнулся носом в мою шею и жарко задышал, а я засмеялась, когда стало щекотно, и принялась от него отбиваться. А потом сдалась и немного обвисла на его руках, наслаждаясь его теплом.