Гад какой, а! Так он приехал, чтобы деньги ей сунуть!
Правда, была одна нестыковка в этой стройной картине – визитную карточку свою оставил, значит, не прятался, ему позвонить можно... Но и этому в конце концов нашлось объяснение. Да он же сам сказал – если не встречусь с Аней, пусть позвонит мне. Видимо, если бы не сунул деньги, перевел бы их на счет...
А с виду – весь из себя вежливый, культурный...
Татьяна Васильевна положила американские деньги на место, задвинула ящики стола, огляделась – вроде все оставила, как и было до ухода дочери, и пошла в большую комнату, села на диван, чувствуя растущую злость в душе. И не только на московского богатея – он-то поступил, как у них там заведено, – и на себя тоже! Вот же дура старая, поверила ему, весь вечер думала, что такого мужа для дочки и хотела. Именно такого! Очень он ей понравился со всех сторон, ну прямо идеал зятя.
А он оказался обычным говнюком! Побаловался с девочкой, и – на тебе деньги и забудь, живи как хочешь. Может, и беременная теперь Анюта, на ребенка деньги сунул? Очень захотелось посмотреть ему теперь в глаза, ведь они казались такими честными... Но как посмотришь, если он уже умотал в Москву? Но хоть услышать голос, понять, что он теперь чувствует, можно?
Она достала из ящика стенки визитную карточку Борисова, села в кресло, взяла с журнального столика трубку телефона, решительно набрала длинный номер, понятное дело, мобильника. Долго ждала, сгорая от решимости сказать все, что думает об этом богатом прохвосте. Но когда услышала в трубке холодный и жесткий голос, от решимости и следа не осталось.
– Станислав, это тебя Татьяна Васильевна беспокоит, из Чебоксар... мать Ани.
– Слушаю вас, Татьяна Васильевна.
Теперь он говорил совсем по-другому, и это придало решимости женщине.
– Ты зачем сунул ей деньги?
– Какие деньги?
– Десять тысяч долларов! Я сейчас нашла их в ящике стола, прежде у Ани таких денег не было! – закричала Татьяна Васильевна. – А после встречи с тобой появились! Ты же виделся с ней вчера?
Она не сомневалась, что московский богач бросит трубку, зачем же ей, простой женщине, объяснять свои поступки. Но вышло совсем наоборот.
– Татьяна Васильевна, послушайте меня внимательно. Во-первых, я виделся с Аней при свидетелях. Там были ее подруга с женихом, как я понимаю, родители подруги, и некий Борис, который провожал Аню. Она и разговаривать со мной не стала. Я сел в такси и уехал. Можете спросить у них, вероятно, знакомы со всеми, верно?
– Погоди, Станислав, но десять тысяч... Откуда?
– Знаете, Татьяна Васильевна, я люблю вашу дочь, я могу дать ей денег в десять, в сто раз больше, но не осмелюсь это сделать. Потому что Аня не возьмет, понимаете? У нас не денежные отношения. Может быть, Борис расщедрился?
– Она вернулась через полчаса после моего звонка. А там идти двадцать минут... На что он расщедрился?
– Стоп, Татьяна Васильевна... Я, кажется, начинаю понимать, почему Аня даже разговаривать со мной не захотела.
– Она беременна от тебя?
– Я был бы счастлив, но дело не в этом. Есть другие люди, которые не хотят, чтобы мы были вместе... И кажется, я знаю, кто это!
– У Ани были другие мужчины? – с ужасом спросила Татьяна Васильевна.
– Нет. Я не в монастыре жил, извините... До Ани. Но некто не может понять, что мне очень дорога Аня. Значит, так, Татьяна Васильевна. Деньги оставьте себе, Ане, потратьте их как вам хочется. А я верну их немедленно. Только скажите Ане, что она никому и ничем не обязана.
– Станислав, я ничего не понимаю...
– Скажите Ане – деньги возвращены, кому – она знает. А теми распоряжайтесь как хотите. Еще скажите – я ее жду дома.
– Где ж это – дома?
– У нас с ней есть дом, и она там хозяйка.
Короткие гудки в трубке возвестили о том, что связь закончена. Татьяне Васильевне показалось, что послед–ние слова симпатичный Станислав говорил с трудом, голос его дрожал. Теперь он снова казался ей симпатичным парнем, идеальным мужем для дочки. Но может, врет? Она снова набрала номер, теперь уже местный, городской.
– Алё, Марина? Привет...
– Ой, Таня, хорошо, что ты позвонила. Илья на работе, а ребята на вокзале, не захотела Алла, чтобы я ее на вокзал провожала. Представляешь, какие они стали? Дочь уезжает в Германию, а матери не надо на вокзал... Мол, к чему там слезы твои, и все такое.
– Самостоятельные, что ж тут поделаешь... Марина, я хотела спросить про вчерашний вечер...
– Ну, про это я и сама хотела поговорить. У тебя Анька совсем дура, что ли?
Читать дальше