Array Array - Желанное рабство

Мать, конечно, права, но она не заметила одного: ее дочь находилась уже на пределе. Ей недостало бы сил для признания. Лейле пока удавалось сохранять при Сандре спокойствие и даже изображать беззаботность.

— Разберемся, мама. А аппетит... — Лейла посмотрела на кусочек курицы с золотистой корочкой в окружении поджаристого картофеля и глянцевого зеленого горошка и еле сдержала приступ тошноты. — Будем считать, что отсутствие аппетита нормально для беременных.

— Нет, Лейла. Твое состояние ненормально. Я думаю, стоит еще сходить к врачу.

По правде говоря, Лейла уже записалась на утренний прием. Визит был запланирован, потому что в прошлый раз доктор Маргарет Дьюборн чувствовала себя неважно и, боясь заразить пациентку, ограничилась лишь тестом на беременность и беглым осмотром, назначив полное обследование через неделю.

— Та-а-ак, — протянула она, когда Лейла наутро описала ей симптомы. — Не уверена, что мне все это нравится. Ложитесь в кресло, посмотрим.

Пока Маргарет внимательно обследовала Лейлу и никак не находила причину тревожных симптомов, Лейла с ужасом прислушивалась к приближению нового приступа тошноты, пытаясь расслабиться.

Маргарет отступила, убирая расширители и еще какие-то свои инструменты.

— Жаль, что в прошлый раз уделила вам мало внимания, Лейла, — сказала она и быстро-быстро что-то записала в журнал.

До самой этой минуты Лейла слабо отдавала себе отчет, хочет она ребенка от Данте или нет. Инстинктивно оберегала растущую внутри жизнь и предавалась воспоминаниям о проведенных с Данте часах. Но теперь материнские чувства разом пробудились в ней.

— Что-то не в порядке, доктор?

Маргарет сняла стетоскоп.

— Первая беременность, срок — десять недель... симптомы... Не пугайтесь, Лейла, но, вероятно, у вас двойня.

— Двойня? — Лейла взвесила это слово на языке, как если бы не знала его.

— Два ребенка. — Чертики запрыгали у доктора в глазах, так развеселило ее недоверие Лейлы. — Но окончательно мы убедимся, сделав ультразвук, сегодня, чуть позже.

— Я должна попасть на работу не позже часа. Я и так слишком долго отсутствую.

— Моя дорогая, если диагноз подтвердится, а я в этом уверена на девяносто процентов, сегодняшний прогул станет последним вашим волнением на ближайшие месяцы. Запомните, риск преждевременных родов у двойни значительно выше. А вы уже и так сильно истощены. Если хотите, чтобы беременность прошла нормально и в сроки, на следующей неделе оставляйте работу.

— Но я не могу! — Лейла рассчитывала, что в ближайшие шесть месяцев почти покроет отцовские долги. — Я нуждаюсь в деньгах!

— А отец малышей, Лейла? Он оставит вас без финансовой помощи?

— Нет, я уверена, он даст денег, как только узнает, что я беременна.

— Вы хотите сказать, что еще не говорили ему о ребенке?

— Нет... мы... я никак не найду подходящего времени!

— Самое подходящее время было, когда вы впервые узнали о беременности. Лейла, почему вы боитесь ему сказать? Хотите я сама позвоню, если стесняетесь?

— Нет!

Такая новость собьет с ног человека и с более уравновешенной психикой, чем у Данте! Он взбесился, когда узнал про Энтони, чего же ждать, если посторонний человек сообщит ему про ребенка? То есть про двух. Про двойню. Про близнецов.

— Успокойтесь, я только предложила. Скажите сами. — Маргарет укрепила манжетку для измерения кровяного давления на руке Лейлы. — Но вот что принципиально: или вы завтра увольняетесь, или мы встретимся через пару месяцев в больнице, но при более печальных обстоятельствах, чем сегодня.

— Хорошо, Маргарет, я все ему расскажу.

— Поторопитесь, а то он сам поймет. Или ему кто-нибудь скажет. Мужчины обижаются, когда подобные новости доходят до них в последнюю очередь. А теперь идите на ультразвук. Я хочу видеть вас в конце дня, обсудим результат.

Последняя неделя далась Данте не легче, чем Лейле. Его совсем замучили аргентинцы, которые сами не знали, что им нужно. Однако сегодня Данте рассчитывал выкроить вечер, чтобы пообедать с Лейлой и выяснить с ней отношения. Поэтому его взбесило сообщение, что она позвонила в офис утром и, сославшись на больной желудок, предупредила, что не придет.

— У нас четырехдневная неделя? С каких это пор? — Голос Данте громом раскатился по коридорам.

Данте хлопнул дверью кабинета и отключил селектор.

— Больна, черт возьми! Опять повесилась на шею Флетчеру!

Довольно он побегал за ней, пора и честь знать.