Сандра Мэй: Свидание вслепую

…Вероятно, все дело в том, что я была слишком молода. Знаю, вы не будете смеяться над этим утверждением — ведь в наши дни девушки рано сходятся с парнями, еще в школе, а со мной это случилось уже после колледжа, в двадцать четыре года. Но меня так воспитывали. Одним словом, он был первым моим мужчиной, и мне казалось, что я попала в рай. Работа, любимый, большой город — что еще нужно? Я с наслаждением забыла о маленьком провинциальном городишке и увлеклась новой жизнью.

Он был старше меня всего на пару лет, но для девочки с куриными мозгами казался совершенно зрелым мужчиной. К тому же занимающим высокое положение. Как тут было не закружиться бедной голове? Я влюбилась и забыла обо всем на свете. Три года продолжалась наша связь, три года я с упоением разрушала собственную жизнь, наивно полагая, что строю свое счастье…

Хелен снился какой-то дурацкий сон, в котором были барабаны, человек с молотком и погремушка. Шум, который они подняли, настолько надоел ей во сне, что она решила проснуться — и тут обнаружила, что противный стук никуда не делся. Барабанили в дверь, а еще громко вопили, и Хелен быстро поняла, что так себя вести в Эшендене может только один человек: Люсиль.

Люсиль была ее подругой детства, потом школьной подругой, потом однокурсницей, потом они вроде бы разошлись на некоторое время, но когда останки Хелен две недели назад приползли в родной город, выяснилось, что Люсиль не собирается предавать старую дружбу.

— ХЕЛЕН!!!

— О боже, какие у тебя легкие сильные… Иду я, иду.

— Что?! Я не слышу, тут дождь.

— Открываю я… В Эшендене всегда дождь. Здравствуй, Люсиль.

Люсиль Барлоу замерла на пороге, вытаращив глаза, а потом решительно шагнула в прихожую и разразилась тирадой, которую невыспавшаяся Хелен воспринимала скорее в качестве шумового эффекта, чем сколько-нибудь связного текста.

— …Нет, я знала, что у тебя неприятности, и могла предположить, что они несколько выбьют тебя из колеи, но до такой степени… Хелен! Это же немыслимо! На что ты похожа! Эти сальные патлы! Это пузо! Эта ужасная футболка! Ты похожа на сорокалетнюю пьющую бабищу, присматривающую за общественным сортиром!

— Я тоже рада тебя видеть, подружка…

— Не надо заговаривать мне зубы! Боже, чем здесь воняет? Немедленно раскрыть окна!

— Там дождь…

— Там всегда дождь! Вот что, я сейчас мою посуду и варю кофе, а ты идешь в душ и приводишь себя в порядок. После этого — С ЧИСТОЙ ГОЛОВОЙ!!! — ты возвращаешься в гостиную и рассказываешь мамочке Люсиль, что происходит. Это катастрофа какая-то…

Люсиль Барлоу удалилась в сторону кухни и загремела там посудой, а Хелен зевнула и отправилась в ванную. Нельзя сказать, что она была не рада приходу Люсиль. Она была ему более чем не рада.

Грязная футболка полетела в корзину с грязным бельем — и благополучно туда не влезла. Корзина была набита битком. Хелен попинала и утрамбовала тряпье, затем включила воду и впервые посмотрела на себя в зеркало.

Волосы унылыми сосульками свисают вдоль помятых щек. Глазки — щелочки, вчерашняя кока-кола дает о себе знать. Грудь какая-то обвисшая… Живот торчит…

Фу, мерзость!

Дальше произошло то, что очень любят показывать в психологических триллерах. Короткие вспышки — и картинка поменялась. Предполагается, что главная героиня за короткий миг дежавю вернулась в прошлое…

У нее было прошлое. И в этом прошлом она была совсем другой…

Руки мужчины скользят по гладкой коже, наливаются жаром. Томительно ноет в груди, напрягаются до болезненности соски, плавится тело, превращается в раскаленную лаву, и лава течет у мужчины между пальцами. Волосы — буря, вихрь, водоворот, в котором запутался мужчина, и стонет, бедняга, заблудившись в душистых локонах, жадно ищет губами смеющийся рот, а руки все бродят по телу, все ищут, все добиваются…

И где-то на краю затухающего сознания восторженно верещит маленькая девчонка-неумеха: мой! Этот прекрасный, немыслимый, роскошный мужчина — мой! Этот баловень судьбы и любимец женщин — мой! Суперлюбовник, знавший десятки других объятий, выбрал ее, и хочет ее, и жаждет, и добивается…

Объятия становятся невыносимо жаркими и удушающе крепкими. Тело распадается на атомы. Руки — крылья, ноги — корни, два тела — одно, и острое наслаждение в момент обостряет все запахи и звуки, превращая неопытную юную женщину в похотливую самку, с восторгом отдающуюся мужчине без всяких раздумий, без сожалений и сомнений…