Даниэлла Вуд: Пугалки для барышень. Не для хороших девочек

Но, живя в своей стране и в свою эпоху, Жерар Дефис-Уилсон латыни, само собой, не знал. Самым интересным словом, которое мне суждено было перенять от этого юного аристократа, было дырка. Он употребил его в словосочетании блин, ну и тесная у тебя дырка. Таково было его красноречие в тот момент, когда он неловкими, суетливыми движениями разрывал мою плеву, тогда как я лежала под ним на грубо отесанных досках пристани одного из элитных пригородных кварталов.

Я оказалась в таком незавидном положении, да еще без моральной поддержки в виде пройденного курса латыни, потому что у моей подруги Евы был дружок, который учился в эксклюзивной закрытой школе, призванной давать образование всем тупым и заторможенным мальчишкам в радиусе семисот километров от столицы нашей провинции. На вечеринке, куда мы были приглашены этим пареньком с юношеским пушком на щеках, меня и постигла дефлорация.

Отец моей подруги Евы был художником, и, без сомнения, именно поэтому ей были известны красивые греческие слова типа фаллический, которые она охотно использовала в повседневном общении. Как-то она назвала розовый бутон в саду моей матери немного фаллическим. Я впервые услышала это слово, но одобрительно кивнула и хихикнула, сделав вид, что понимаю, о чем идет речь. После этого я полистала соответствующий словарь, но не узнала ничего нового, потому что, ослышавшись, искала на букву «х».

Мне нравился дом родителей Евы, обязанный царившим в нем художественным произволом ее отцу, а стильно-хипповым беспорядком — матери. А Ева так же искренне полюбила пушистые белые полотенца, строгую мебель и стерильную чистоту моего дома. Я повторяла за ней умные слова и старалась изо всех сил держаться вровень в отношениях с мальчиками, однако все время отставала от нее как минимум шагов на пять. Даже в телесном развитии она меня опережала, быстро обретая женственные формы, тогда как меня до слез обижала шутка отца, любившего повторять, что мне с моей конституцией и за обструганной спичкой не укрыться.

Разницу в физическом развитии между Евой и мной подметил также наш одноклассник Джеффри Смизерст, который обедал с нами за одним столиком, когда другие мальчики играли в гандбол. Он со злорадным видом передал мне шутку одной из самых стервозных девчонок нашего класса, что я без труда могла бы выиграть конкурс на пост председателя Комитета крошечных малявок. Джеффри был худой паренек с вечно растрепанными черными волосами. У него была привычка рисовать у себя на предплечьях шариковой ручкой. Джеффри, можно сказать, не отрывал глаз от двух возвышенностей на обтянутой школьным джемпером груди у Евы и чуть ли не ежедневно напоминал нам, что друзья вне школы зовут его Скайуокер, а не Джеффри. Тем не менее именно ему должна быть благодарна за своевременное знакомство с такими важными словами, как проституция, мастурбация и презерватив.

Однажды, когда мы с ним забили на физкультуру и остались вдвоем в пустом классе, он показал мне средний палец одной руки и большой палец другой.

— Что ты выбрала бы, длинный и тонкий или короткий и толстый?

Откровенно говоря, я считала, что и то и другое звучит довольно мерзко, и задалась вопросом, а так ли уж необходимо выбирать и существует ли золотая середина.

В сороковых годах лейтенант Уильям Шонфилд пришел к необычайно важному выводу, что сравнивать мужские половые органы следует только в состоянии эрекции, иначе это занятие вообще теряет всякий смысл. Ведь размеры члена, весьма здраво рассуждал он, могут колебаться в зависимости от температуры внешней среды и множества других факторов! Поэтому бесстрашный лейтенант Шонфилд отправился на улицы Нью-Йорка и взялся за измерение эректирующих членов, обработав таким путем тысячу пятьсот мужчин и парней. Он обнаружил, что средняя длина пениса у взрослых мужских особей составляет пятнадцать сантиметров, кроме того, более девяноста процентов измеренных членов оказалось длиннее одиннадцати сантиметров и менее пяти процентов — короче пяти с половиной сантиметров. Другое исследование показало, что средняя длина пениса в, так сказать, походном положении составляет девять целых двадцать пять сотых сантиметра с диаметром три целых сто двадцать пять тысячных сантиметра, а средняя длина эрегированного — двенадцать целых семьдесят пять сотых сантиметра с диаметром четыре сантиметра.