Арина Ларина - Сказка для взрослых девушек

Представив румяного Тео в образе Вия, которому прихорошившаяся мама будет открывать глаза, Галя хихикнула, за что тут же и поплатилась.

– Тебе смешно? – мрачно поинтересовалась Светлана Николаевна. – И что, позволь спросить, могло так развеселить в моих словах?

– Нет, я просто забыла тебе сказать, что он не очень молодой.

– То есть?

– Пятьдесят ему уже было.

До прихода Теодора оставалось полчаса. Галя внутренне сжалась, малодушно решив, что пусть будет, как будет. Если мама и выгонит жениха, то, вероятно, это к лучшему. Тем более что Скачкова ясного резюме по поводу возможного Галининого замужества не высказала. Это слегка дезориентировало Галочку. Она начала новую жизнь, но от Натальиного мнения пока еще зависела. А тут мнение отсутствовало как таковое, если не считать невнятное задумчивое мычание и реплику:

– Немец – тоже человек.

Правда, потом Наташка добавила веское:

– Посмотрим!

С одной стороны, смотреть особо было некогда, если учесть темпы торопившегося домой Тео, с другой – он пока не предлагал ничего конкретного. Описывая свои мысли и пожелания, относящиеся к будущей жене, Тео не обнадеживал Галочку какими бы то ни было словесными обещаниями, хотя планы, определенно, строил. И желание познакомиться с мамой она расценивала как неозвученное желание жениться. А зачем еще тащиться на край города к чужой матери?

Жених заявился в белой рубашке и с вафельным тортиком эконом-класса. В качестве подарка для возможной родственницы прихватил всяческую одноразовую дребедень из гостиницы – жвачку и прочие не несущие особой смысловой нагрузки мелочи. Странно, но Светлана Николаевна накинулась на дары с восторгом папуаса, впервые увидевшего блестящие консервные банки. Она умильно складывала ладошки лодочкой и счастливо улыбалась, поглаживая Теодора по спине. Немец, не ожидавший столь радушного приема, совершенно растаял и даже скалил неправдоподобно белоснежные зубы в улыбке, когда мама мечтательно рассуждала о перспективах совместного проживания в условиях процветающего капитализма, за его счет.

Съев приготовленный Галочкой ужин и не отказавшись от добавки сухим пайком, он церемонно поцеловал дамам ручки и отбыл со словами «я весьма и весьма доволен».

Именно в этот злополучный вечер протрезвевший Женя решился наводить мосты. Его звонок оказался приятным бонусом к проведенному с Теодором вечеру. Светлана Николаевна, сыто хохотнув, потянула паузу в ответ на робкое Женино «здравствуйте» и с расстановкой произнесла:

– С кем имею честь?

Видимо, в мечтах она уже видела себя вельможной дамой и обживала заграничный особняк Теодора, разросшийся в буйной фантазии Светланы Николаевны до размеров небольшой крепости с башенками, шпилями и снующей повсюду прислугой.

Скромно кашлянув, Женя промямлил:

– Это Евгений. – И на всякий случай добавил: – Добрый вечер.

– Кому добрый, а кому и не очень! – многозначительно прокомментировала приветствие Светлана Николаевна.

– А кому – не очень?

– Ты еще спрашиваешь? – И она снова хохотнула, как объевшийся крокодил.

Кому все-таки должно быть плохо в этот вечер, Женя не понял, но уточнять не отважился, сменив тему:

– Как здоровье?

– Не дождешься, – сострила бывшая теща и намекнула: – Ты бы про новости спросил.

– Какие новости? – Женя надеялся умаслить Светлану Николаевну, чтобы получить возможность пообщаться с Галочкой.

– Мы выходим замуж и уезжаем в Германию!

Изначально настроенный на позитив, Женя сначала обрадовался, что ненавистная мамаша, полосатым обшарпанным шлагбаумом преграждавшая путь к счастью, собирается отбыть на вечное поселение, но потом мгновенную эйфорию сменило горькое разочарование: шанс, что замуж выдали не кого-нибудь, а именно Светлану Николаевну, был равен нулю!

– Не понял? – в отчаянии пробормотал Женя, не желая верить в самое страшное.

Его мозг никак не мог освоиться с мыслью, что на Галю польстился кто-то еще. Нет, он не считал ее уродиной или ущербной. Просто вознамерившись осчастливить одинокую Галочку во второй раз, Евгений, не предвидя особо долгого сопротивления, уже считал ее своей собственностью и возможность конкуренции даже не рассматривал.

– Твоя жена… бывшая, – Светлана Николаевна посмаковала слово «бывшая», покатав на языке, как леденец, – выходит замуж. За немецкого бизнесмена. И мы уезжаем жить к нему.

Галя посмотрела на раскрасневшуюся маму с удивлением: выдавая желаемое за действительное, Светлана Николаевна погорячилась, но помешать ее триумфу означало навлечь на себя гнев разоблаченной родительницы. Поэтому Галя промолчала. Тем более что ей тоже хотелось почувствовать себя победительницей.