Эми Казинс - Сказочная любовь

Куда же запропастилось такси?

Грэйс нервно ходила по комнате. Потом, прервав хождение, направилась к двери — лучше подождать на улице. Остановившись перед зеркалом и в который раз придирчиво осмотрев свое отражение, Грэйс собралась спускаться вниз, как вдруг кто-то забарабанил в дверь. Девушка в испуге отпрянула от ручки. Наверное, ошиблись адресом, подумала она.

— Грэйс! — Из-за тяжелой дубовой двери донесся голос Тайлера.

Это был выстрел наповал.

— Грэйс! Открой эту проклятую дверь!

Девушка отошла назад, теребя в руках теплую зимнюю шапку. Вечно он все разрушает.

— Ты выломаешь дверь! — крикнула она.

— Что? Выломаю дверь? Ты тут заперлась на шестнадцатом этаже и… — Последовало неразборчивое бормотание, и ручка вновь заходила ходуном. — Черт возьми, Грэйс! Портье согласился впустить меня за сотню баксов и свидание с моей сестрой. Открой же!

Девушка щелкнула замком, и тяжелая дубовая дверь тут же широко распахнулась. Грэйс сделала шаг назад. Тайлер ворвался в прихожую как человек, которого ничто не остановит. Грэйс продолжала отступление по мраморной плитке, пока каблуки ее зимних ботинок не утонули в мягком ворсе ковра. Колени подгибались, тело грозило потерять равновесие.

Господи, до чего же он красив. В длинном черном пальто, черном свитере с высоким воротом и темных джинсах Тайлер походил на пирата. Он двинулся к ней с решимостью моряка, только что сошедшего на берег и изголодавшегося по женщинам после многомесячного плавания.

— Значит, мой портье отправился на свидание с твоей сестрой? — задала девушка первый пришедший в голову вопрос. — С кем же именно?

— С Сарой, она ждет в машине.

— Когда ты успел получить премию за лучший бар?

— После того, как о нас написали лучшие газеты. Три статьи за одну неделю. — Тайлер бросил на Грэйс быстрый взгляд. — Помещения пока еще хватает, но я как-то упоминал о своем желании открыть еще джаз-клуб. И вот мне уже звонят члены разных музыкальных коллективов. Просто схожу с ума. Я собираюсь сломать стену и расширить зал.

— Грандиозно, прими мои поздравления. — Она осеклась, когда Тайлер сделал шаг к ней. — Я хочу сказать, ведь таким и был твой первоначальный план, верно? Расширение бара. Ты просто немного… опередил время. — Девушка продолжала отступать и больно ударилась лодыжкой о кофейный столик.

— Да, я действительно опередил собственные планы на целых два года и даже знаю, благодаря кому.

— Тайлер, я не сделала ничего…

— Это сделал я. — Преодолев последнее разделявшее их расстояние, он приблизился к Грэйс вплотную.

Она инстинктивно вытянула вперед руку, упершись ладонью ему в грудь.

— Я осуществил все это, — с гордостью произнес мужчина. — Это была моя мечта, мое наваждение. А потом я принял тебя на работу и оказался достаточно сообразительным, чтобы извлечь пользу из того, что ты для меня сделала. — Его пальцы сомкнулись вокруг запястий Грэйс.

— Ты умный парень. — Грэйс удалось составить короткую фразу, хотя все ее внимание было поглощено восхитительным ощущением, которое вызывали пальцы Тайлера, гладившие нежную кожу ее запястий.

— Да, я довольно толковый. — Глаза у него сияли, словно звезды в ночном небе, и Грэйс чувствовала, как бьется сердце под ее ладонью. — И еще иногда мне очень везет. Я люблю тебя, Грэйс, и хочу, чтобы ты была со мной всегда. Я постараюсь приспособиться к твоей жизни, если ты станешь частью моей.

Его лицо оказалось совсем близко, и Грэйс, сметя в одну секунду разделявшее их пространство, прижалась к губам Тайлера. Смеясь сквозь слезы, она прошептала:

— Ты идиот, — и вновь обвила его руками за шею и поцеловала такие знакомые губы. Не разжимая объятий, они опустились на стоящий рядом диван.

— Мы ведь только что решили, что я умный, — улыбнулся Тайлер.

— Ты уничтожил весь мой план. — Грэйс прижалась губами к его шее.

— Значит, у тебя был план?

— Да. — Грэйс глядела в любимые глаза и знала, что, просыпаясь, будет видеть это лицо каждое утро, до конца своей жизни. — И довольно неплохой. — Больше они не сказали ни слова.

Отдыхая на груди обессиленного Тайлера, Грэйс подумала, а не провести ли вот так весь вечер, но потом решила, что человек, обнимающий ее, заслуживает большего. Она поднялась.

— Вставай, нам пора.

— Все, кто меня слышит! Люди! Прошу внимания!

В наступившей тишине Грэйс невольно сравнила себя с наколотым на булавку жуком. На нее были устремлены сотни глаз, и колени у девушки подгибались от страха. Она возвышалась над толпой, стоя на табурете посреди битком набитого бара.