Лайана Камп - Я это запомню

Свечи горели, шампанское стояло на льду, дожидаясь, когда они начнут отмечать трехмесячный юбилей своей свадьбы, как вдруг зазвонил телефон.

— Не отвечай, — прошептала она. — Наверняка кто-то ошибся номером. Никто из наших знакомых не стал бы звонить сегодня.

— Котенок, ответить не займет и минуты, а может быть, сообщат что-то важное, — сказал он и поднял трубку.

В следующую минуту он выпрямился в постели и прокричал в телефон:

— Что? Ты уверен? Без дураков?

Целые полминуты, после того как положил трубку, он просто лежал на постели с сумасшедшей улыбкой на лице. Глядя на него, она тоже не могла не улыбнуться.

— Ну? Может быть, ты все-таки расскажешь мне, что происходит или я должна догадываться?

Вместо ответа он сделал так, чтобы она опять оказалась под ним. В его голубых глазах заплясали чертики.

— Поцелуй меня, женщина. Ты сейчас лежишь в постели с лучшим новичком Профессиональной ассоциации участников родео этого года.

Несколько мгновений она могла только смотреть на него.

— Лучший новичок года! — наконец в восторге воскликнула она, когда до нее дошел смысл сказанного. — О Господи! Милый, но это же чудесно! — Закинув руки ему за голову, она прижала его к себе, вся лучась улыбкой и запечатлевая на его устах жгучий поцелуй. — Я знала, что ты можешь сделать это! Знала и все! В этом году лучший новичок, в следующем — чемпион мира! Только подожди. В конце концов, ты выиграешь. Я в этом просто уверена.

Он смотрел на ее такое любимое лицо, и огромная нежность переполняла его душу. Да, было время, когда он хотел этого звания больше всего на свете, но с тех пор, как в его жизнь вошла она, все остальное ему стало неинтересно. Господи, как же он любит ее!

— Все, что мне нравится, — глухим голосом сказал он, — это ты. — Отдавшись желанию, которое теперь стало еще сильнее, чем в тот день, когда они поженились, он приник губами к ее рту. — За каким чертом мне нужно ломать шею в гонке за этой дурацкой чемпионской пряжкой на ремне, когда наилучший из всех возможных призов у меня и так каждый день в руках и каждую ночь в постели? — прохрипел он после долгой паузы, не сводя с нее влюбленных глаз. — Все, что нужно, у меня есть!

С забившимся сердцем и глазами, затопленными влагой, она закинула ему руки за шею и вспомнила, как все это начиналось…

Как обычно, на традиционные танцы по окончании родео пришло множество ковбоев в поисках доступных женщин и приятных развлечений, так нужных им после двух дней напряженных состязаний. Дора Стивенс прошла внутрь, но еще до того, как за ней закрылась дверь, девушке захотелось, развернуться и уйти. После крупных родео всегда бывали танцы, и, хотя прошли уже годы с тех пор, как она последний раз ходила на них, с первого взгляда ей стало ясно, что ничего здесь не изменилось: полумрак, прокуренный воздух, хриплый смех. Вдоль одной из стен был устроен временный бар, а в дальнем конце комнаты оркестр исполнял популярный кантри-хит о любви и разлуке. Все это навевало воспоминания, которые отзывались болью в сердце.

— Ну и ну! — протянул у нее за спиной знакомый скрипучий мужской голос. — Я просто не верю своим глазам! Дора Стивенс собственной персоной стоит прямо передо мной и ждет, чтобы я пригласил ее потанцевать.

— Черта с два, — возразил другой известный ей сиплый бас. — Она не пошла бы с тобой танцевать, даже если бы ты был единственным мужиком отсюда до самой Мексики. Неужели ты не видишь, что она ждет меня? Скажи этому надутому индюку, что сейчас, как раз играют нашу мелодию, дорогуша.

Рассмеявшись, Дора повернулась лицом к Биллу Хиггенсу и Джиму Хэкману. Один — высокий и лысый, другой — коротенький и седой, они многие годы работали на профессиональных родео: сначала как участники, потом судьями, когда стали слишком стары для того, чтобы забираться на спину разъяренного быка, который только и ждет, чтобы втоптать тебя в грязь. Два настоящих сорвиголовы, они оба годились Доре в отцы… и, слава Богу, были абсолютно безвредны.

Она с притворным упреком посмотрела на них.

— Вы, ребята, должно быть, опять сорвались с поводка. Что сказали бы Эмма и Марта, если бы услышали, что вы тут говорите?

— Черт побери, дорогая, а кто, как ты думаешь, наладил нас сюда в тот же момент, как ты переступила порог? — возразил Билл, ухмыляясь. — Они уверяют, что от танцев у них уже отваливаются ноги, а ты единственная молодая девица, которой они могут нас здесь доверить. Ну, так с кем первым ты будешь танцевать?