Стефани Лоуренс: Веский довод

Пусть Патрик и остается рыцарем как можно дольше, потому что если он вдруг начнет претендовать на нечто большее…

— Сестра Хэмлин делит свое время между мной и регистратурой. И она крайне медлительна, если хочешь знать.

— Не волнуйся, я поработаю с тобой, как в старые добрые времена. Кто у нас следующий? — Она подошла к столу Патрика и взяла в руки амбулаторную карту, лежавшую сверху большой стопки. — Дастин Дерек, возраст — семь лет. А, это тот малыш, которым я занималась, когда он впервые попал к нам после несчастного случая? Я рада, что ты позвал меня. Как он сейчас?

Патрик откинул со лба прядь выцветших рыжеватых волос и расслабленно откинулся в кресле.

— Он молодчина! Меня больше беспокоит его мать. Она до сих пор не может смириться с тем, что мы ампутировали ему ногу. Ругает себя за то, что разрешила сыну играть на улице. Но кто мог знать, что сумасшедшему водителю грузовика вдруг взбредет в голову заехать на ту спокойную улочку? Миссис Дерек терзается, что не может повернуть время вспять.

Доминик почувствовала жжение в глазах, вспомнив, как год назад вертолет, севший на специальную площадку на крыше больницы, доставил истекавшего кровью маленького Дастина. Она тогда работала сестрой в отделении ортопедии у Патрика, и ее срочно перевели на время в отделение неотложной помощи. Когда мальчика ввезли в операционную, Доминик, разрезав пропитанные кровью джинсы и увидев искореженную левую ножку ребенка, мысленно попросила Всевышнего сотворить чудо.

Вечером того же дня Доминик сидела в своей кухне и прижимала к себе сына, радуясь тому, что он здоров и невредим. Чак тогда спросил, почему она такая грустная, и у нее не хватило сил объяснить ему. Перед мысленным взором Доминик все время возникала операционная, в которой бригада врачей отчаянно пыталась спасти мальчику ногу.

На следующее утро, когда Доминик пришла на работу, Патрик сказал, что нижнюю часть конечности Дастина пришлось ампутировать. Она пошла в палату навестить маленького пациента, размышляя, что чувствовала бы, окажись пострадавшим ее сын. Наверное, тоже ругала бы себя за то, что недосмотрела за ребенком. Мать есть мать.

Но время нельзя повернуть вспять. Можно лишь двигаться вперед и пытаться улучшить то, что предлагает нам жизнь в данный отрезок времени.

— Ты в порядке, Доминик?

Вопрос Патрика вывел ее из задумчивости.

— Да, все нормально, — быстро сказала она. — Я приведу Дастина.

Грустное настроение Доминик улетучилось, когда она увидела мужественного мальчика, который вошел в кабинет, широко улыбаясь.

— Посмотри, я хожу без костылей! — гордо заявил малыш, поставив к столу небольшую палку. — А когда у меня будет новый прос… прост…

— Протез, Дастин, — подсказала ему мать, полная невысокая женщина.

Мальчик снова расплылся в улыбке.

— Ну вот, когда у меня будет это, я смогу ходить даже без палки и тогда… — он сделал паузу для большего эффекта, — тогда я смогу бегать!

Миссис Дерек опустилась на стул и пригладила ладонями свои седые волосы. Когда Дастина сразу после несчастного случая привезли в больницу, она сказала Доминик, что родила его, своего единственного ребенка, в сорок пять лет. Это было счастье, на которое она уже не надеялась. Но она даже вообразить не могла, что с ее долгожданным мальчиком может случиться такое несчастье. Глядя на эту женщину сейчас, Доминик подумала, насколько та постарела — эмоционально и физически — за этот год.

Доминик помнила, как тяжело миссис Дерек было смотреть на обрубок ноги своего сына, когда врач осматривал его.

— Может, вы сходите в наш кафетерий, миссис Дерек, пока доктор Хедли будет заниматься с Дастином? — предложила она.

Женщина сразу оживилась.

— Спасибо, сестра, я, пожалуй, последую вашему совету.

После ухода матери Дастин стал еще разговорчивее, щебетал о разных вещах, которые обычно интересуют детей его возраста. Доминик начала осторожно накладывать повязку, зная, что на месте ампутации еще оставалось несколько болезненных точек, но Дастин всегда вел себя мужественно и лишь кряхтел, когда боль действительно становилась сильной. Несмотря на возраст, он никогда не жаловался на свою судьбу. Посмотрев на Доминик, мальчик с надеждой спросил:

— Ведь у меня все будет хорошо, да, сестра? Ну, когда я вырасту и стану большим?

У Доминик к горлу подкатил большой ком, и она с усилием проглотила его.

— Ну конечно, у тебя все будет хорошо, Дастин, — с нежностью заверила она и сжала ручонку мальчика. — Ты боец по натуре, а это главное. С твоим взглядом на жизнь ты всегда преодолеешь любые трудности.