Стефани Лоуренс - Веский довод

— Все, почка работает! — с торжеством провозгласил он некоторое время спустя, разгибая затекшую спину. — При хорошем послеоперационном уходе, которым славится Бейбиз Хоспитал, Алан скоро поправится.

Доминик знала: это сигнал к тому, что операция закончилась и можно убирать операционную. Она уже собралась приступить к уборке, как почувствовала, что кто-то подошел к ней. Это был Конрад.

— Сестра Барнес, не хотите побыть с Аланом, пока он не придет в себя после наркоза?

— Конечно, хочу, сэр!

— Спасибо за то, что ты предложил мне посидеть с Аланом, — сказала Доминик, подливая кофе в чашку Конрада. — А то в операционной у меня было ощущение, что я ничего не делаю.

— Ты помогала мне своим присутствием. К концу дня я зайду к нашему маленькому пациенту посмотреть, как он там. Но теперь за ним будут наблюдать главный хирург отделения и его бригада.

— Когда я уходила из палаты, у Алана был хороший цвет лица и нормальная температура.

— Если хирург делает свое дело хорошо, никаких осложнений не должно возникнуть.

Помолчав немного, Доминик сказала:

— Видно, что тебе очень нравится хирургия и у тебя хорошо получается.

— Хорошо? Только и всего?

— Ну ладно, на очень высоком профессиональном уровне, — уступила она.

— Ой-ой-ой, что-то ты совсем захвалила меня.

— Я просто констатирую факт. — Доминик немного помолчала. — Я часто удивлялась, почему ты согласился на работу в детской больнице?

— Потому что много слышал о том, какая здесь красивая старшая сестра, — отшутился Конрад, и в его глазах запрыгали чертики.

— Я серьезно! Почему ты не пошел работать хирургом в нашу больницу?

Прежде чем ответить на этот вопрос, Конрад шумно выдохнул струю воздуха из легких.

— У меня была неудачная операция. После окончания университета я был назначен врачом в больницу штата Мичиган и первым произвел там операцию по трансплантации. Я думал, что работаю с профессиональной бригадой…

Доминик встала из-за стола и, обойдя его, присела на угол. В глазах Конрада застыло мучительное выражение. Она положила руку ему на плечо. Но он, казалось, не заметил этого и продолжал смотреть в одну точку.

— Ты думал, что у тебя профессиональная бригада, — подтолкнула она его. — А что оказалось в действительности?

— Там был один врач, насчет которого я сомневался с самого начала. В прошлом он страдал алкоголизмом, но лечился и ко времени нашего знакомства уже лет пять не брал в рот ни капли. Он достался мне «по наследству» от коллеги, на место которого я пришел. Тот честно предупредил, что этот парень великолепный хирург, но за ним надо присматривать на случай, если он опять сорвется и запьет.

В первый год моей работы в той больнице он вел себя безупречно и в самом деле оказался очень талантливым хирургом. Поначалу я проверял его работу и интересовался, как он живет вне стен больницы, — иначе я просто не мог доверять ему жизнь пациентов. Но постепенно я начал расслабляться, очевидно, убедив себя в том, что он окончательно излечился от своего недуга. А затем и вовсе перестал следить за ним.

Доминик видела, как трудно Конраду вспоминать это. Она опустилась около него на колени и взяла его за руки.

— И что же произошло?

— Я поставил его во главе бригады, осуществлявшей удаление злокачественной опухоли. Пациент умер прямо на столе. Если бы я удосужился проверить коллегу, то узнал бы, что от него ушла жена и что накануне операции он пил ночь напролет. Его даже близко нельзя было подпускать к операционной.

— Я помню этот случай, — тихо сказала Доминик. — Суд тогда постановил, что пациент в любом случае прожил бы всего несколько месяцев и…

— Но он умер на столе! И не имеет значения, сколько он прожил бы — несколько месяцев или несколько дней! Я вел этого больного и обязан был удостовериться, что бригада хирургов готова к операции. И тогда же я решил, что не имею права занимать должность, по которой в моих руках находится жизнь и смерть людей.

— Я думаю, ты отнесся к себе слишком строго.

— Возможно. Но я не могу себя переделать. После суда я подал заявление об уходе.

— Но твое имя даже не упоминалось в газетах! Я помню наверняка, потому что ты… произвел очень большое впечатление на меня, когда работал у отца…

Конрад, казалось, даже не обратил внимания на то, что Доминик помнила о нем все те годы, которые они не виделись.

— Меня не вызывали в суд даже в качестве свидетеля, — отрешенно сказал он. — Суд посчитал, что тот хирург завалил операцию, и его уволили с работы. После этого он снова лег на лечение в наркологическую клинику. А я решил расстаться со скальпелем.