Екатерина Неволина - Простая магия любви

– Это я, откройте, – отозвалась Аня.

Бряцанье замка – и дверь распахнулась.

Хитрые глазки, едва заметные среди многочисленных складок морщин, взглянули на девушку пытливо.

– Ты смогла. Я знала, что ты сможешь, – пробормотала старуха, протягивая к Ане высохшую, как у мумии, руку. – Ну, входи же.

Девушка отпрянула, чтобы старческие, сведенные артритом пальцы не коснулись ее.

– Нет. И ничего мне от вас не нужно, – ответила она, развязывая мешочек, и, вытряхнув его содержимое прямо в лицо старухи, добавила: – Пусть все ваше зло вернется к вам!

Из мешочка посыпалась черная земля, полусожженные мелкие косточки, какие-то корешки, булавки и еще черт знает что.

Бабка попыталась что-то сказать, но Аня, не слушая ее, развернулась и бегом помчалась по дороге. Ветер дул ей прямо в лицо, и ей было приятно, словно он сдувал противную паутину, которая на нее налипла.

После этого на душе немного полегчало, однако у Ани оставалось еще одно, последнее дело. Она заглянула домой, поднялась к себе и, засунув руку под кровать, вытащила припрятанную восковую фигурку. С минуту девушка смотрела на нее, а потом встала с колен, завернула фигурку в бумажную салфетку и снова вышла на улицу.

Ветер все крепчал, путая волосы и засыпая их дорожной пылью. Аня упорно сжала зубы, не чувствуя боли и не замечая, что прокусила губу до крови.

Вот и озеро. Особенное для Ани место. Остановившись над обрывом, девушка развернула салфетку и положила фигурку на вытянутую ладонь. Теперь ветер уже не был врагом, а, напротив, поддерживал девушку, словно нашептывая на ухо нужные слова.

– Силой, данной мне, ныне отпускаю тебя, – произнесла она, вынимая булавку из воскового сердца. – Будь свободен, пусть выкупом за тебя станет моя кровь.

Сказав это, девушка расцарапала булавкой палец на правой руке так, что из ранки и вправду тоненькой струйкой потекла кровь на все еще лежащую на ладони левой руки фигурку. Капли крови омыли воск.

– Отпускаю тебя на все четыре стороны силой земли и ветра, и собственной крови, – повторила Аня, снимая с головы фигурки Лешкины волосы и пуская их по ветру, который с готовностью подхватил легкие волоски и унес куда-то за озеро.

Все было кончено. Пусть Лешка снова станет свободным. Пусть по-прежнему будет собой – веселым, обаятельным, и пусть они с Танькой будут счастливы. Уж лучше так, чем видеть бледную Лешкину тень. Аня, размахнувшись, бросила фигурку в воду и села на землю. В груди было холодно, но удивительно спокойно. Девушка чувствовала, что поступила правильно, только вот голова отчего-то отчаянно кружилась, и перед глазами все плыло, расплываясь сине-зелеными пятнами, – и берег, и озеро, и небо.

Все кончено.

Ветер, словно верный друг, крепко обнял девушку за плечи и бережно повел ее к дому.

А вечером у Ани резко поднялась температура. Голова казалась распухшей – размером, наверное, с земной шар или даже больше. Мысли ворочались огромные и неподатливые, как камни. Они катились, катились куда-то, и уследить за их ходом было невозможно.

– Бог мой! Ты как огонь! – испугалась тетя Саша, положив на лоб ледяную руку.

Аня промолчала. Язык, наверное, распух, потому что напрочь отказывался поворачиваться во рту.

Тетя Саша притащила холодный компресс на голову и заставила Аню выпить, наверное, дюжину разнокалиберных и разноцветных таблеток. Девушка не спорила, потому что спорить не было сил.

– Может, ты простудилась? Перекупалась? – без конца спрашивала тетя Саша. – У тебя горло болит?

Аня отрицательно мотала головой. Нет, горло у нее не болит. И насморка нет. И кашлять не хочется. Просто температура – и все.

– Надо вызывать врача! – громким шепотом говорила тетя Саша в коридоре дяде Игорю.

– Нет, не надо. Отвезите меня домой, – слабым голосом попросила Аня.

– Тебя нельзя везти в таком состоянии! – уверяла тетя.

– Пожалуйста, – жалобно произнесла девушка, проваливаясь в тяжелый суматошный сон.

Сон был очень ярким и каким-то болезненным. Тетя, местная компания во главе с Лешкой, Таня и рыжий – все мелькали перед ней, тормошили, тянули в разные стороны, а деревенская ведьма баба Фая смотрела на это и громко хихикала.

К утру температура спала, но осталась ужасная слабость и равнодушие. В гудящей медным колоколом голове засела одна-единственная мысль.

– Домой, – тупо повторяла Аня, о чем бы ее ни спрашивали.

– Кто же знал, что все так закончится, – вздыхала тетя Саша. – Лето в этом году какое-то неудачное.