Элизабет Кейли - Увертюра к счастью

– Эта женщина прилюдно оскорбила меня! А теперь натравливает вас. Какие ужасные обвинения! Я обязательно подам на нее в суд за оскорбление чести и достоинства!

– Сожалею, мисс, но ваш иск будет встречным, – усмехнулся Паркер. – Синьора Фонтебло опознала пропавшие драгоценности, наши эксперты уже сравнили их с описанием и пришли к выводу, что два месяца назад графиня утратила именно этот гарнитур. Ее обвинения были весьма обоснованными, хотя и не очень приятными.

Он замолчал, наблюдая за произведенным эффектом. Фелиция дернулась, открыла рот, в который раз его просто захлопнула и побелела.

– Получается, что меня подозревают в краже драгоценностей? – спросила она.

– Ну что вы! Не могу представить себе, чтобы такая красивая девушка вскрывала хитрые замки сейфов! – с приличной долей издевки сказал Паркер.

Фелиция не знала, что ей делать: поблагодарить за комплимент или дать Паркеру пощечину.

– Тогда почему же меня задержали? Объяснили бы все, я бы без слов отдала гарнитур, и мы спокойно разошлись, довольные друг другом, – предложила она. – Или вы все же хотите предъявить мне какие-то обвинения?

– Не просто хочу, дорогая мисс Лебьен, могу хоть сейчас упечь вас в тюрьму на несколько суток.

– За что?!

– За попытку вывести гарнитур за рубеж, а значит, за соучастие в преступлении. В том, что вы не вскрывали сейф, я не сомневаюсь, а вот в вашей причастности к этому делу – да.

– Но я даже предположить не могла…

– Мисс Лебьен, пока факты против вас, а тюрьмы здесь далеко не такие комфортабельные, как в Америке. Да и соседство с проститутками и торговками наркотиками вам вряд ли понравится. – Паркер замолчал. – Зато очень понравится им. И, мисс Лебьен, они уж точно не слушают оперу.

– Пытаетесь запугать меня? – Фелиция гордо вскинула подбородок.

– Ну что вы… – протянул Паркер. – Как можно!

– Ладно, драгоценности краденые, меня вы подозреваете в соучастии. Почему же я еще не в тюрьме?

– Потому что я немного обманул вас, мисс Лебьен. Я вовсе не подозреваю вас в соучастии, во всяком случае, думаю, что вы вряд ли делали это осознанно.

– Тогда к чему эти запугивания? – спросила она, растирая пальцами виски.

Фелиция чувствовала, что у нее начинается приступ мигрени. Она согласна даже на каталажку, лишь бы можно было лечь и закрыть глаза. А еще лучше таблетку обезболивающего. Если сейчас она не примет лекарство, через час боль будет невыносимой.

– Право, мисс Лебьен, вы все время пытаетесь подозревать меня бог знает в чем!

– Мистер Паркер, прошу вас, скорее, я не склонна участвовать в этой дурной игре.

– Рад, что вы истинная представительница деловой американской нации.

– К делу! – поморщившись, потребовала Фелиция.

– Все просто, мисс Лебьен. Я хочу, чтобы вы помогли нам.

– Кому это нам?

– Вы слышали о такой организации, как Интерпол?

Фелиция сглотнула и с недоверием посмотрела на Паркера. Впрочем, это многое бы объясняло, в том числе и его совершенно чистую английскую речь и дурацкую фамилию.

– И чем я могу помочь Интерполу?

– Во-первых, рассказать, откуда у вас появился этот гарнитур. Только, мисс Лебьен, будьте откровенны, мне нужно знать все: от имени до интимных пристрастий.

Щеки Фелиции густо залила краска смущения и возмущения.

– Такая манера общения записана в вашем уставе? – ядовито поинтересовалась она.

– Скорее это корпоративный канон. Так вы желаете сначала отдохнуть в местной тюрьме?

– Не давите на меня, мистер Паркер. – Фелиция устало прикрыла глаза. – Боюсь, я вас разочарую, но ничего, над чем вы потом могли бы пофантазировать, я сообщить не в силах. Гарнитур я получила от таинственного поклонника. После концерта он прислал в мою гримерную гарнитур с запиской.

– Могу я увидеть эту записку?

– Да, она среди моих вещей.

– Бережете нежное послание?

– Я не склонна к сентиментальным жестам, просто решила, что не помешает сохранить ее. Уж очень она милая и совершенно ни к чему не обязывает!

– Вас не смущают дорогие, даже драгоценные подарки?

– Он ведь не просил… хм… благодарить его за этот подарок. – Фелиция недоуменно пожала плечами. – Я вообще не знаю ни имени, ни даже лица дарителя. Сказать по правде, этот таинственный поклонник очень заинтересовал меня. Я пыталась выяснить хоть какие-то подробности, но тщетно.

Паркер покивал головой, скорее своим мыслям, и устремил на Фелицию немигающий взгляд своих холодных глаз. Пауза слишком затянулась, храбрившаяся Фелиция почувствовала себя крайне неуютно. Она вдруг до конца осознала, в каком ужасном положении оказалась.