Джуди Тейлор: Прощание с прошлым

Сейчас она казнила себя за то, что не захотела жертвовать своей карьерой ради сестры. Теперь у нее никого не осталось. Бездетная тетка, у которой она жила в Нью-Йорке, умерла три года назад, оставив ей в наследство большую квартиру в центре Манхэттена. Теперь эта квартира продана, а жить ей предстоит в этом старом доме, еще наполненном дыханием ее сестры.

Беатрис дала волю слезам, оплакивая смерть Гертруды и свое сиротство, но вдруг вспомнила о крошечном существе, которое оказалось в этом мире еще более беззащитным, чем она. О новорожденном сыне Гертруды. В больнице, откуда пришло к ней сообщение о смерти сестры, Беатрис провели в детское отделение и показали ей грудничка в голубом конверте. Малыш крепко спал и был похож на ангела. Ангел, который забрал жизнь у своей матери! — подумала она тогда с горечью.

Поэтому, когда ее спросили, не хочет ли она усыновить племянника, она растерялась и обещала дать ответ через два дня. Врач отнесся к ее ответу с пониманием. Стать матерью в двадцать два года, не имея поддержки в лице мужа или родственников, — для этого требуется большое мужество. К тому же у нее нет пока работы, а денег, вырученных за квартиру в Нью-Йорке, надолго не хватит.

Беатрис вытерла слезы и, покинув беседку, направилась к дому. В конце концов, у ребенка есть отец, мелькнула у нее мысль. Возможно, он захочет принять участие в судьбе сына? Но, вспомнив свой последний разговор с Труди по телефону, она с негодованием отвергла эту мысль. Наверное, этот Уилфрид, «мечта всех женщин», бросил ее сестру, когда узнал, что она ждет ребенка. «Он не любит детей!» — снова зазвучал в памяти трагический голос Труди. Нет, она не откажется от малыша, как бы трудно ей ни пришлось, решила Беатрис, когда поднялась в их бывшую детскую и увидела, что здесь уже все готово для приема нового человека. Труди, оказывается, обо всем позаботилась. Стены светлой комнаты были оклеены новыми обоями с веселым детским рисунком. В углу стояла детская кроватка с пологом из кисеи. Рядом — небольшой комод, заставленный набором детских мазей, присыпок и лосьонов. Беатрис выдвинула верхний ящик. В нем лежало детское приданое. Бережно перебирая крошечные вещицы, она улыбнулась. Впервые за последние три дня. Три дня, которые изменили ее жизнь самым непредсказуемым образом.

Беатрис закрыла ящик комода и прошла в спальню Гертруды. Ее внимание сразу привлекла фотография на тумбочке рядом с кроватью. Гертруда обнимала за талию красивого высокого брюнета. Его рука лежала на ее плече. Сестра выглядела такой счастливой, что слезы непроизвольно снова полились из глаз Беатрис. Нет, этого не должно было случиться с Труди! — хотелось кричать ей. Ведь ей и тридцати еще не было! Упав на постель, Беатрис долго плакала. Потом зашла в ванную, умылась и вернулась в спальню. Вынув фотографию из рамки, она решительно взяла в руки ножницы и отрезала ту часть, на которой был изображен красавец брюнет. Вглядываясь в милые черты родного лица на фотографии, Беатрис мысленно поклялась ей, что позаботится о малыше, как о родном сыне. А об этом чудовище, его отце, подумала она, лучше забыть навсегда. Это из-за него погибла Труди! Беатрис сжала кулаки, чувствуя, как в ее душе нарастает глухая ненависть к незнакомому ей мужчине.

— Пол, ты ничего не забыл? — спросила Беатрис, когда ее шестилетний сын направился к выходу в сопровождении Памелы.

Пол обернулся, вырвал свою ладошку из руки няни и бросился на шею матери.

— Я забыл тебя поцеловать, мамочка! — Он покрыл ее лицо поцелуями.

— Хватит, Пол, милый, ты опоздаешь в школу, — смеясь сказала Беатрис и поставила сына на пол. — Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. — Пол широко улыбнулся, продемонстрировав дырку на месте двух передних зубов. Если б не выпавшие молочные зубы, подумала Беатрис, он был бы сейчас точной копией Гертруды с ее последней фотографии. Та же счастливая улыбка, длинные светлые локоны, только вот глаза другие — большие, широко расставленные, темно-карие.

Глядя в открытое окно, Беатрис проводила взглядом Памелу с сыном и вздохнула. С годами Пол все больше становится похожим на свою родную мать. Как жаль, что Гертруды нет с ними, она могла бы гордиться таким сыном. Общительный, доброжелательный, он почти никогда не бывает в плохом настроении, редко обижается, и то ненадолго. Наверное, поэтому он быстро завел себе друзей в школе, а учителя не могли на него нарадоваться. Пол обладает удивительной памятью, учеба дается ему легко. Со стороны кажется, что он и не учится вовсе, а просто играет в очередную игру. Любознательности этого шестилетнего малыша можно только удивляться. Хотя временами, особенно в те часы, когда Беатрис нужно поработать дома, она становится просто обременительной.