Кэтрин Харви: Бабочка

Он поежился. На лбу появилась испарина.

— Ты думаешь, что говоришь? Ты лжешь!

— Нет, я говорю правду. И каждый мой вздох приближал меня к тому моменту, когда я увижу тебя растоптанным, уничтоженным.

— Почему ты так долго ждала этого часа? У тебя была масса случаев нанести удар раньше.

— Была. Но я хотела, чтобы ты упал с большой высоты, Дэнни. Хотела, чтобы у тебя не было возможности выкарабкаться и продолжать причинять людям боль. Я должна быть уверена, что достаточно сильна, чтобы добить тебя. — Она сжала сумочку в руках. — Поэтому я позволила тебе взобраться наверх, пока не наступил подходящий момент.

— Что ты несешь? Ты мне позволила! Ты мне ничего не позволяла. Я всего добился сам!

— Да, сам, но только потому, что я позволила тебе это сделать!

— Ты сумасшедшая!

— Да?! Вспомни церковь в Хьюстоне. Умер человек, и ты подумал, что вернул его к жизни. Так это я все устроила. — Дэнни повернулся к Боннеру. — Я была в Хьюстоне в ту ночь, Дэнни. Человек, который умер, мой друг — актер, ему особенно удаются сцены, когда приходится умирать. Другой актер сыграл доктора, ну а подруга согласилась быть женой. Все это мы разыграли, Дэнни, а ты поверил.

Он впился руками в ручки кресла, костяшки пальцев побелели.

— Но зачем?

— Чтобы остановить тебя, когда ты попытаешься снова осуществить эту авантюру. Ты надувал невинных людей своими трюками. Поэтому я разыграла еще одну сцену с участием людей, которые сразу бы признались в том, что это мошенничество, если бы их об этом попросили.

— Я не верю тебе.

— А Фред Бэнкс? Я купила его через месяц после того, как ты привез его в Америку. Он мне рассказал, как ты все подстроил, как обманывал американцев, как незаконно снабжал оружием арабского короля. И, наконец, «Королевские фермы», Дэнни. Я специально построила их, чтобы ты их купил. Я специально открыла второстепенные заведения типа магазина мужской одежды, редакцию порножурнала и массажные кабинеты, рассчитывая на то, что ты слишком скуп и занят, чтобы хорошо ознакомиться с компанией, которую покупаешь. И ты меня не подвел, Дэнни.

Наступила тишина, слышно было только тихое гудение кондиционера. Прохладный воздух шевелил портьеры и обдувал обитателей комнаты. За окнами Лос-Анджелес изнывал от июньской жары. Внизу, в вестибюле, журналисты освобождались от галстуков и вытирали лбы в ожидании Беверли Хайленд.

— Ты не в себе! — завопил Дэнни. — Не хочу больше тебя слушать!

Он хотел было подняться, но Беверли остановила его.

— Тебе придется меня выслушать, потому что дальнейшее развитие событий зависит от тебя.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Все, что произошло в этой комнате, известно только четверым. Все может остаться по-прежнему, я буду продолжать страстно поддерживать тебя, если ты сделаешь одну вещь.

— Что именно?

Она прижала сумочку к себе, сердце билось так сильно, что трудно было дышать.

— Ты должен попросить меня помочь тебе. Он вскочил.

— Иди ко всем чертям!

— Это ведь тебя не спасет. Подумай, Дэнни. Когда я выйду из этой комнаты, пресса потребует от меня заявления. Каково будет это заявление — зависит от тебя. Я могу восстановить твое доброе имя. В этой сумочке у меня есть доказательство, что тебя подставили: все, что произошло неделю назад, имело целью уничтожить тебя. Если я передам эти документы прессе, ты станешь героем, Дэнни! Люди станут тебя считать невинной жертвой и будут почитать как мученика. Ты взлетишь еще выше. Тебя будет не остановить. Но… — Она выдержала паузу. — В моей власти также погубить тебя окончательно. Одно мое слово, и мир отвернется от тебя, Дэнни, ты сгниешь. Что ты выбираешь?

Дэнни взглянул на Боннера, в глазах которого отражался страх. Затем он перевел взгляд на шофера. Старый человек охранял хрупкую женщину.

— Даже не помышляй об этом, Дэнни, — сказала она. — Жестокость тебя не спасет. Сделай то, о чем я тебя прошу, и ты выйдешь отсюда невинным человеком.

— Гори в аду!

— Советую тебе выполнить просьбу женщины, — неожиданно для Дэнни произнес шофер.

— А ты не вмешивайся!

— Почему нет? — Мэннинг двинулся в сторону Дэнни. — Я знаю, что сейчас творится у тебя в душе, сынок. Я читаю тебя, как книгу. Ты думаешь, она блефует, и тебе удастся отговориться? Ты думаешь, она не в себе и не сможет причинить тебе вреда? Послушай, парень, не только она может сделать тебе больно, я могу к ней присоединиться.

Дэнни фыркнул.

— Что ты можешь сделать?