Марджори Льюти: Необыкновенная помолвка

— Я должен перед вами извиниться. Прошу меня простить.

— Конечно, — сдержанно ответила Лиз.

Он поднял брови:

— Какой вы чопорный ребенок, Элизабет. А как вас называют дома?

— Все зовут меня Лиз. Только мой сводный брат Джон иногда называет меня полным именем, и он…

— Да?

Что она могла сказать про Джона?

— Он такой сухой. Возможно, мне это только кажется, потому что он намного старше меня. Почти на пятнадцать лет.

— Вы живете с ним?

— Сейчас нет. Жила немного после смерти отчима. Потом я устроилась на работу и переехала в Лондон.

— И вчера вы возвращались из отпуска?

— Нет, я уволилась с работы.

Лиз замолчала, заметив огонек в его глазах, и поняла, что этот вопрос его интересует.

— Это важно? — Она гордо вздернула подбородок.

— Возможно, — медленно и очень серьезно ответил он.

Голос Дентона был настолько суров, что Лиз позабыла о своем негодовании и ждала, что он скажет. Но Бретт молчал. Он отвернулся к окну и смотрел в сад, подперев подбородок рукой. Мужчина полностью погрузился в свои мысли, и Лиз, откинувшись на спинку стула, впервые смогла хорошенько рассмотреть его. Такого человека нельзя сразу забыть. Она отметила выступающие скулы, загорелую кожу, сурово сжатые губы, задумчивые темные глаза, черные волосы. Ничего от англосаксонского типа. Должно быть, он родом из южной страны, где палит солнце и мужчины по-прежнему хозяева, а женщины покорно подчиняются им. Совершенно не ее тип мужчины.

Это впечатление было настолько ярким, что, когда Бретт обернулся и спросил:

— Значит, сейчас вы можете располагать временем по своему усмотрению? — Лиз невольно ответила:

— Да, я свободна. — Слишком поздно она осознала свой промах и раздраженно заметила: — Если, конечно, не считать того, что меня ждет брат.

Бретт покачал головой:

— Нельзя делать две вещи одновременно. Вы сами сказали, что он не получал вашей телеграммы, так как его нет дома.

— Слушайте! — свирепо начала Лиз. — Я не обязана…

— Конечно нет, — перебил он. — Помолчите минутку, и мы все обсудим.

Он наклонился к ней, глядя прямо в глаза:

— Постараюсь объяснить вам подробнее. Остановите меня, если что-нибудь упущу.

Он потер лоб.

— Кстати, вы верите в судьбу?

— В судьбу? Вы хотите сказать, что все происходит, потому что…

— Потому что должно.

— Не знаю, думаю, да.

— И я теперь тоже. Слушайте, во-первых, я привез вас по ошибке из-за странного стечения обстоятельств. Во-вторых, когда узнал правду, то решил удостовериться, что не причинил вам вреда. Боюсь, я вел себя несколько опрометчиво, но я уже извинился. Конечно, я не собирался вас задерживать, но теперь все изменилось.

Что-то в его голосе заставило Лиз испугаться. Она широко раскрыла глаза:

— Вы хотите сказать, что собираетесь помешать мне уйти отсюда?

— Ради всего святого, за кого вы меня принимаете? Нет, мне кажется, когда вы все поймете, то сами решите, что должны остаться.

— Почему?

— Никто не просил вас заходить в ту комнату. К тому же вы ввели в заблуждение старого слепого человека. Ведь так?

— Это нечестно. Я не хотела, но он болен, и я не м-могла… — Лиз начала заикаться.

— Ладно, ничего не говорите, я все понимаю. Вы меня тоже одурачили, помните?

— Я?

— Ладно, забудем, я неверно подобрал слово. Скажем, я обознался.

Лиз промолчала.

— Так о чем я говорил? Да, факты. Так вот, человек в той комнате — не кто иной, как Дж. Б. Рокингтон.

— Рокингтон? Тот самый Рокингтон?

Бретт коротко кивнул:

— Есть только один Дж. Б. Рокингтон — архитектор.

«И миллионер», — подумала Лиз. Она вспомнила высокие офисные здания, школы, супермаркеты, жилые кварталы, и среди стальных балок и бетономешалок вездесущий ярко-красный плакат с большими черными буквами: «Рокингтон».

— Джи Би — мой работодатель. Но не только. Он мой друг и человек, много сделавший для меня. Джи Би мне очень дорог. Простите, если это покажется вам необычным, но это правда.

— Продолжайте.

— Джи Би растил свою внучку Элизабет с самого детства. Его сын погиб на войне, а жена сына, мать Элизабет, вскоре умерла. Джи Би обожал Элизабет, жил ради нее. Но примерно год назад у них случилась серьезная размолвка впервые в жизни, из-за мужчины. Он был актером, снимался в фильмах. Джи Би выбор внучки не одобрил, разразился большой скандал, и она уехала. Джи Би не смог с этим смириться. Он ни разу о ней не заговорил и спрятал все ее фотографии. Но я уверен, старик чувствовал, что Элизабет вернется. Ее комната все время оставалась в прежнем виде, и вся одежда… Да вы и сами видели.