Дэй Леклер: Любовь и бизнес

И этот мужчина - Джек Максвелл. Он держит небольшую оптовую фирму, которая обеспечивает продукцией рестораны. И он хочет расширяться. Он ей постоянно звонит с предложениями о покупке ее рынка. Разумеется, по смехотворно низкой цене, но все же для нее сейчас и это выход! В его предложении, правда, есть одна неприятная сторона.

Она посмотрела на Джо, решив выяснить некоторые моменты прежде, чем решиться действовать.

– Наш договор ведь не изменился, не так ли? Он по-прежнему заключен между Милане и Константином, верно?

– Верно, - согласился он.

– Если.., если бы рынок Константина был продан, вы бы продолжали работать с новым владельцем? Не с Торсенами?

Джо казался обеспокоенным.

– Да. У нас договор с вами. А у вас договор с Торсенами. Это значит, мы остаемся с тобой.., э-э.., с новым владельцем. Почему ты спрашивать?

Итак, единственное условие Максвелла - чтобы он смог продолжить работу с Милане - вполне выполнимо. Но это также означает, что Торсены останутся в стороне, поскольку Максвелл собирался снабжать Милане без посредников. Прости меня, Тор, грустно подумала она. Потом заговорила:

– Все очень просто, Джо. Если нет другого пути, - а ей уже стало казаться, что это действительно так, - то я продам Рынок Константина.

Молчание. Затем Джо вскочил на ноги и разразился речью:

– Нет! Это не хорошо! Это семейный бизнес. Как ты продавать семейный бизнес? Нет, нет. Я не просить такое. Папа, он не просить такое. Мои братья… - он фыркнул, - возможно, они и просить, но я им давать по голове, чтобы не были глупыми.

Андреа не смогла удержаться. Она рассмеялась. Джо смотрел на нее целую минуту, решая, обижаться ли за эту ее веселость. Лоб его перерезала морщина. Потом губы у него дрогнули, и он расплылся в улыбке.

– Ты думаешь, это смешно, а? Я защищать твою честь перед мои братья, а ты смеяться? - Он подошел к столу и присел на край. Огромная кипа бумаг сначала опасно закачалась, а потом свалилась на пол. Счета разлетелись по всей комнате.

– Дела сейчас обстоят таким образом, что мне нужно либо сделать это, либо просто рыдать. А от слез я буду выглядеть еще хуже. - Она взяла его руку. - Мне нужно продать рынок не только из-за Милане. Есть и другие моменты. Моменты, которые я не в состоянии контролировать. - Как, например, проблемы с поставками и этот долг в банке.

– Ты, может быть, обсудить эти моменты?

– Нет, я, может быть, не буду обсуждать эти моменты.

Он доверительно наклонился к ней.

– А что ты скажешь о маленьком подкупе? Например, мои пирожные?

– Это нечестно! - Она обиженно взглянула на него. - Ты же знаешь, как я люблю пирожные!

– Конечно, ты любишь мои пирожные. Потому что итальянцы все хороший повар. А я, - добавил он без ложной скромности, - великий повар. - Взгляд его восхищенных глаз окинул ее волосы, и он дотронулся до светлого локона. - Это очень хорошо. Тебе нравиться пирожные. Мне нравиться блондинки.

– И брюнетки, и шатенки, - сухо добавила Андреа, давно привыкшая к его комплиментам.

– Ну да, - признал он с широкой ухмылкой, ни капельки не смущаясь. - Но блондинки!.. - Он приложил руку к груди и вздохнул. - Они самые любимые!

– Любая из них, - согласилась она.

– Э-э, сага, - возразил он. - Искать хорошую женщину - очень, очень трудно! Ты выходить за меня, и я больше не смотреть никуда! Что ты на это говорить, а? Мы жениться и как-нибудь решить все эти проблемы. Нет проблем. Я тебя делать очень счастливой.

К собственному своему изумлению, она была готова согласиться. И это только доказывало, насколько ей плохо. Она обожала Джо, но лишь как брата. Она мягко попыталась его отговорить.

– Не думаю, - ответила она, а потом без зазрения совести солгала:

– Видишь ли, я не люблю детей.

С минуту он просто сидел и смотрел на нее.

– Что это значит - что ты не любить детей? Она пожала плечами.

– То и значит. Я их не люблю.

– Никакие дети? - ужаснулся он. - Даже совсем маленькие? Как это может быть? Ты водить меня за нос, так?

– Нет, я и не дотрагивалась до твоего носа, - невинно улыбнулась она. - Теперь ты видишь, почему мы т можем пожениться.

Он закрыл глаза, на лице у него застыла гримаса мученика.

– Хорошо, сага. Я сделать очень большую жертву. Для другая женщина - никогда. Но для тебя - я подождать целые три месяца. Ты учиться любить хотя бы маленькие мальчики, и я жениться на тебе. Что ты на это говорить?

Ну что она могла сказать? Андреа молчала, сдерживая смех и стараясь найти подходящую отговорку, чтобы раз и навсегда покончить с этой темой. Но вдруг она увидела, что усы его слегка шевелятся, а в глазах пляшет лукавый огонек, - и поняла, что ее раскусили. Оба разразились хохотом.